Пожала плечами. Разве я возражаю? На односпальной кровати действительно лучше спать «одиноко», тем более Ванечка там вряд ли и один уместится, ноги точно свисать будут. Кажется, меня не так поняли. Я хотела сказать, что тоже не против отдаться во власть Морфея.
— Идите в свой комната, Катарина.
— Хорошо, — решила послушаться и не злить мужчину еще больше. Быстро встала из-за стола, прихватив с собой ноут немца. С остальным можно и завтра разобраться. Ругаться ночью с этим фашистом совсем не хотелось, а вот кушать хотелось и даже очень. Ничего переживу, не первый раз — во сне голод отступает.
— Вы не есть весь день? — вдруг осенило Вернера, и в сталь его холодных серых глаз вдруг проникла синева.
— Ну я… мне…, - как бы сказать так, чтобы понял — когда приходит Муз я обо всем забываю. Нет, если бы рядом стояла тарелочка с печенюшками — сгрызла бы и не заметила, шоколад тоже идет на ура, но после ухода немца мне остался только сияющий кристальной чистой стол.
— Катрин, вы писать все это время?
— Да.
— Возвращайтесь за стол. Буду кормить, — не терпящим возражения тоном произнес Вернер.
— У вас есть чем? — заинтересовано спросила я.
— Вы совсем не открывать холодильник?! — возмутился он. — Катарина, я больше никогда не оставлять вас одну!
Так и хочется с ним согласиться! Если бы не наличие у него невесты.
Но можно попробовать просто дружить. Хотя с немцем дружить будет сложно, кажется, он всерьез начинает мне нравиться — вынужденно призналась себе. Но влюбляться в почти родственника нельзя никак. Может быть, стоит присмотреться к Гансу? Очень достойный мужчина — не женат, невесты нет и сам спокойный, как удав. А почему кстати нет? Странные мысли посетили мою голову, пока Вернер готовил поздний ужин. И зачем мне Ганс? Я вообще не хочу никаких отношений. Одной лучше.
— А почему Ганс до сих пор не женат? — все же спросила я, не слишком рассчитывая на ответ.
— Он был женат, но его жена погибла в авиакатастрофе. Осталась только приемная дочь. Я завтра вас с ней знакомить. Катрина, он заинтересовать вас, как мужчина? — спросил Вернер, поставив передо мной тарелку с омлетом и стакан теплого молока.
— Спасибо, — поблагодарила я персонального повара, — вы не сильно обидитесь, если молоко я пить не буду?
— Вы так и не ответить, Катарина, — не отстал от меня немец, пропустив мимо ушей извинения.
Настойчивый какой! Не видит — мы кушаем! А «когда я ем, то глух и нем» — с детства вбивали мне в голову. Тем более, что омлет удался. Или я слишком голодная? Только кофе не хватало вместо молока.
