— В ювелирный? — уточнил он после съеденного мной десерта.
— Хоть в шахту уголь добывать, — согласилась я, пребывая в полной нирване.
Поход в ювелирный отдел прошел мимо моего сознания. В драгоценностях я разбиралась еще меньше, чем в нарядах. Нам что-то приносили — я мерила, Вернер отрицательно качал головой, и все повторялось. Помню, что последним было тонкое колечко с небольшим камешком, сразу же одобренное им. Мне оно тоже понравилось. Вытянув руку, полюбовалась игрой света в кристалле. Надо будет спросить у немца, сколько оно стоит и выкупить его для себя. Надеюсь, цена окажется не слишком высокой, не настоящий же в нем бриллиант?
В машину садилась на полном автомате. Помню, как Вернер пристегивал меня ремнем безопасности, а потом я на минуточку прикрыла глаза.
— Катарина, — сквозь сон услышала я голос, похожий на голос Вернера, только в его интонации было столько нежности, что он не мог принадлежать всегда такому невозмутимому немцу. — Просыпайтесь, — чья-то рука осторожно погладила меня по щеке. — Катюша, — не унимался этот кто-то, не давая мне провалиться в глубокий сон, но и не слишком настаивая на моем пробуждении.
Кажется, мы снова куда-то ехали. Я попыталась открыть глаза, но проиграла Морфею окончательно. Ощутив легкий, как касание мотылька, поцелуй на губах, попыталась проснуться, но меня подхватили на руки, и там оказалась так уютно, что я лишь прижалась всем телом к кому-то, обхватив его руками за шею. Исключительно в целях безопасности — оправдала я свои действия, — и совсем немного, потому что это было удивительно приятно и правильно.
— Я только немного здесь полежу, — с трудом удалось произнести, когда меня опустили на что-то мягкое, — так устала, так устала… — успела пожаловаться неведомо кому, прежде чем окончательно уснуть, отмахнувшись от Муза, который упорно пытался стянуть с меня пуховик.
Когда я открыла глаза, была уже глубокая ночь. Шторы на окне оказались плотно задернуты, отчего в комнате царила кромешная тьма, и лишь узкая полоска лунного света лежала пятном на полу. Музу все же удалось меня раздеть. Стоп. Какому Музу? Он существо эфемерное, живущее только в моем больном воображении. Снять пуховик, а тем более расстегнуть пуговички на блузке ему не под силу. И это не мой эконом номер! Меня охватила паника. Так надо успокоиться и мыслить логически. Ничего страшного не произошло — одежды меня лишили, но белье точно на мне. Глаза окончательно привыкли к темноте, и я обнаружила, что в кровати не одна. Рядом со мной поверх одеяла, которым я была укрыта, спал мужчина. «Закричать? Стукнуть его чем-нибудь и потом сбежать?» Но никаких поползновений в мою сторону незнакомец не предпринимал. Нельзя же ни за что бить человека? То есть до этого самого момента — никаких. Мужчина вдруг повернулся в мою сторону и, крепко обняв, притянул меня к себе вместе с одеялом, так что я и пошевелиться не могла. И это был совсем не незнакомец, а очень даже знакомый немец. «Что же мне с ним делать? Не бить же, в самом деле? Да и зачем? Мне так хорошо, так уютно в его объятиях», — и я окончательно решила вновь уснуть, а разборки оставить на утро.
