Спас нас Ванечка, неизвестным образом оказавшийся рядом. Быстро раскидав скандалистов в стороны, он вытащил из толпы меня и Алису и, недолго думая, подхватил притихшую вдруг девушку на руки. Я шла рядом с другом самостоятельно, хотя мои ноги слегка заплетались и держаться прямо было сложно.
— Ругаться будешь? — робко спросила Алиса, заглядывая Ивану в глаза.
— Нет, отшлепаю, — пообещал с угрозой друг, и я поняла, что он далеко не шутит.
Алиса икнула, видимо от испуга, но продолжила допрос.
— Брат сильно разозлился?
— Скоро сами увидите. Пообещал обоих запереть в квартире, без права выхода до отъезда в Германию.
— Не имеет права! Он мне никто! Я сама по себе! — тут же взбунтовалась я, вспомнив про сушеную воблу и не заметив за широкой спиной Ванечки новую угрозу.
— Я иметь права! — раздался такой знакомый голос где-то совсем рядом.
Друг нагнулся, чтобы сгрузить Алису в машину, и я смогла увидеть немца, глаза которого метали молнии.
— Нет. Вы мне никто! И звать вас никак! — гордо произнесла я и, захлопнув дверцу автомобиля перед самым носом опешившего немца, поковыляла мимо, как мне казалось красивой походкой от бедра, но вскоре запуталась в длинном платье и непременно упала, если бы не выскочивший следом Вернер, успевший вовремя поддержать меня.
— Катарина, сидеть в машину, — приказным тоном произнес он, прижимая меня к себе за талию.
Мне вдруг захотелось остаться в его объятиях навсегда! Я посмотрела на губы немца и потянулась за поцелуем, но тут передо мной вновь всплыл образ его невесты, заставив вовремя остановиться.
— Русские не сдаются! Победа будет за нами! — выкрикнула я и попыталась вырваться из железной хватки.
— О нет, мне надоедать ваш буйный нрав! — зло сверкнул глазами этот фашист недобитый и, легко закинув меня на плечо, отнес к машине, словно куль с картошкой.
И это было совсем не романтично! Слезы градом потекли из моих глаз.
Шайсе, — выругался негромко Вернер, усаживая меня на переднее сиденье и пристегивая ремнем безопасности. — Катарина, перестать реветь, — приказали мне, протянув белоснежный платок.
— За-а-чем он мне? У меня свой есть! В су-у-умочке, — всхлипнула я и застыла в ужасе.
Клатча в руках не было. Он остался в баре на столике. А там кредитка со всеми сбережениями и немного денег. И о чем я только думала? Остановившиеся было слезы, потекли с новой силой, платок немца пришелся, как нельзя кстати. Мне было стыдно, но пришлось в него высморкаться.
— Иван, сходить обратно. Катарина оставлять сумка. И возьмите воды, — и он со вздохом посмотрел на продолжившую икать Алису. — Я смотреть за двумя.
