«Видимо никак не может понять, как расстегнуть молнию на мастерки»
Я подождал секунд тридцать. А потом решил немного её разыграть. Я взял её за руку, которой она пыталась расстегнуть молнию.
– Извини, но мы не можем это сделать, потому что, заниматься такими вещами можно только с тем, кого любишь.
“Не ржать. Главное не ржать”
После этих наполненных мужским благородством слов, я отпустил руку, прикрыв рот, прежде чем артистично показать лицо стене позади.
“Дыши, Зак, дыши. Не вздумай смеяться”
– Извините, господин, у меня и в мыслях ничего подобного не было, я просто пыталась раздеть вас и…
Сказала она, делая шаг назад и выставив маленькие ручки вперед. Её щеки покрылись нежным румянцем.
– То есть ты пыталась снять всю мою одежду, а потом оставить голого и возбужденного … Страшная ты женщина.
Говоря это, мой голос дрожал, а лицо изобразило степень глубокого испуга, я даже сделал шаг назад от коварной горничной, стоявшей передо мной.
– Вы неправильно поняли, это просто работа горничной, снимать одежду с господина перед сном.
– Нц. Если не собираешься меня соблазнять, то прочь от одежды.
Щелкнув языком, я недовольно взглянул на неё, предварительно откинув её руки от одежды.
– Извините меня, господин, за мою грубость, я прямо сейчас…
Поклонилась она, пытаясь оправдаться.
– Успокойся, я пошутил. Но если это всё, тогда, правда можешь идти, я и сам могу раздеться.
– Хорошо, господин.
Слегка поклонившись, несмотря в глаза, она вышла, закрыв за собой дверь. Так как она продолжала смотреть себе под ноги, я не смог рассмотреть выражение её лица.
“Забавно над ней подтрунивать, ну ладно, сейчас спать, а завтра как следует, накажу ту бой бабу”
Я так устал, что даже не стал раздеваться. Тело просто плюхнулось на двуспальную кровать.
"Надеюсь, я завтра не проснусь с ножом у горла или же в заточённый в темнице”
Как только веки опустились, я сразу же провалился в сон.
…
Проснулся я от луча солнца, неприятно бьющий по заспанным глазам. Протирая их рукавом, я увидел возле себя вчерашнюю горничную. От неожиданности, я замер. Сердце забилось, а кожу покрыли мурашки.
«Твою мать!»
Она, нависнув прямо надо мной, смотрит, практически не моргая.
“Жуть, она, что всю ночь тут стояла? А где нож?”
Быстро кинув взгляд на горло, не обнаружил ничего острого и металлического.
– С добрым утром, господин.
Увидев, что я проснулся, её губы слегка поднялись, но лицо всё так же не улыбается, оно осталось всё таким же беспристрастным.
