– Юля, если я стану известным и богатым писателем, то куплю этот дом и будем устраивать здесь поэтические вечера. Выставки, классические концерты, да и просто тусить жёстко. Двери всегда будут открыты.
– Если деньги появятся, ты же купишь квартиру в Питере или на худой конец в Лондоне.
– Это тоже. Но запомни, они появятся только для того, чтобы я купил этот дом, не куплю – исчезнут. Всё взаимосвязано.
Мы шли по улице, куда глаза глядят и смеялись, обсуждая, как мы бы тусили в этом доме, как было бы круто, если бы были деньги. Не заметили и не поняли, как пришли к Максу. На крыше сидела толпа его приятелей, они курили косяки, я поднялся. Поздоровался с ними, поздравил с праздником и пошёл вниз к Максу, который сидел за стойкой и уплетал плов.
– Привет, Макс. – Я протянул ему ключи. – С праздником.
– Спасибо, Диса. Угощайтесь.
– Нет, спасибо, мы сейчас по шаурме заточили.
– Тогда кофе пейте.
Назик налила нам кофе, мы сели на барные стулья напротив Макса.
– Выспались?
– Да. – соврал я.
– Геморрой достал. – Макс поморщился и поелозил на стуле. – Я раньше стеснялся говорить про геморрой, а сейчас не стесняюсь. У нас тут клуб анонимных геморройщиков. Как воспалится, хожу на раскоряку, свечи вставляю. Блин, ещё и живот болит, что-то у меня с кишками не то, это всё от того, что много мучного ем и мяса. У нас же вся кухня такая, мясо и тесто. Вот у французов кухня изысканная и не жирная. Я пока жил во Франции, аж похудел, живот ушёл, а как вернулся, через месяц опять раздуло. И проблем с пищеварением у меня там не было. – Он неожиданно замолчал, а потом спросил. – Чё вы делали? Где были?
– Телефон в ремонт носили и квартиру сняли.
– Решили остаться?
– Нет, мы на ночь, а то неудобно тебя напрягать.
– Блин, Диса, вот этим ты меня реально напрягаешь. У меня постоянно кто-то живёт, я люблю, когда людей много.
– Я заметил.
– Один кент мой, прожил у меня два года, я выгонял его, а он уходить не хотел. Я реально, прям в дверь выталкивал его, а он стучался, я отходил и пускал его, не работал он нефига, дома сидел и телевизор смотрел, а я кормил его.
– А потом он куда делся?
– Умер он.
– Как так? – Я удивился.
– Как, я убил его. – Макс сделал серьёзное лицо. – Да шучу, женился он, и прикинь, через неделю после свадьбы пришёл и попросился пожить у меня. Я послал его и больше не общаюсь с ним. Пусть с женой живёт. Вообще, я не против, что здесь все тусят, живут, только вот убираться не люблю, особенно в туалете. А ещё есть такие, с ногами на унитаз залазают, как курицы на насесте сидят, обоссут, обосрут всё, а убирать не убирают за собой. Чашки все вечно перепачкают и никому в голову не придёт помыть их. Я иногда реально из себя выхожу, ору на всех: – «Кто туалет обоссал?!», – а они смотрят друг на друга и не палятся, ходят потом обиженные, виноватые.
