Утром допили с Прохором оставшееся пиво, оно ударило в голову, и мы поехали на базар. Прохору нужны были фотографии для поступления в университет в Петербурге, а я хотел поесть поскорее и посытнее. На базаре нас приняли за туристов и ломили просто заоблачные цены. От пива разболелась голова, от базара, точнее, от столпотворения, разбирала злость, а в желудок с утра, кроме пива ничего ещё не попало. Я вообще, когда голоден, раздражаюсь по любому поводу, стоит только поесть и мир сразу преображается, всё становится таким интересным, желанным, а люди кажутся приветливыми и доброжелательными. После базара мы зашли в махаллю и плутали там по узким улочкам, еда казалась вовсе чем-то недосягаемым, я стрелял у Серёги сигареты и курил одну за другой, а улочки все заканчивались тупиками, проходы становились всё уже и уже, в ширину не больше метра, а некоторые и того меньше. Неожиданно, когда я опустил уже руки и потерял всякую надежду поесть в ближайшее время, мы вышли из махалли. Но перед едой все решили заглянуть в старый город. Интересное место шестнадцатого века нашей эры, естественно. Широкая площадь, мощённая мелкими кирпичиками, выложенными «ёлочкой», с одной стороны находится столь же старая мечеть, а напротив когда-то было медресе, сейчас же там мастерские, где трудятся художники, гончары и плотники, делают леганы – это большие глиняные тарелки, расписанные вручную узбекскими узорами. Плотники делают шкатулки, портсигары с секретными замками и подставки под коран всевозможных размеров. Художники пишут картины, причём стоит отметить отдельно их мастерство – работу со светотенью, мазком и перспективой. Узбекская школа живописи была и остаётся одной из самых сильных.
Мы долго бродили, разглядывали картины и прочие безделушки. Потом наконец-то покинули «Хаст-Имам» – так называется этот комплекс и направились к мечети, с которой всё и началось, она находится совсем радом, но, когда хочется есть, по мечетям ходить в лом. Мечеть сама построена в четырнадцатом веке, тоже после рождества Христова, а представляет она из себя небольшую квадратную постройку на насыпи из камней, с маленькими дверцами, чтобы входящий был вынужден поклониться, и с узкими оконцами, похожими на бойницы в сторожевых башнях или крепостных стенах, ещё узкие окна сохраняют прохладу знойным летом и тепло холодной зимой. Над входом выложена мозаикой надпись вязью (на арабском). Мы походили вокруг, Прохор пофотографировал, и отправились кушать самсы. Прошли мимо строящегося «центра исламской цивилизации» – внушительных размеров, монолитное здание из бетона, с узкими высокими оконцами; центр должен будет заняться пропагандой идеи «Третий ренессанс – новый Узбекистан», что всё это значит, мне так никто объяснить не смог.
