— Ты говорил, эти люди, которых тебе поручили вывести на чистую воду… что стоят за моим мужем… Следовательно, до него они помогали моему отцу? Получается, что и я вовсе не твой союзник?
Максим усмехнулся.
— Почему ты отказалась вести бизнес отца? У тебя хорошо получается выстраивать логические цепочки.
— Во-первых, я этого никогда не хотела, а во-вторых… Глеб считает, что женщине лучше заниматься домом и семьей.
— Но ты ушла работать на добровольных началах в благотворительный фонд?
— Три года назад я восстановилась в медицинском университете. Когда Дина подрастет, я мечтаю стать детским врачом. Учеба отнимает много времени и сил. Работа в фонде тоже, но мне нравится и то, и другое из-за детей.
— В это с трудом верится. Я про благотворительный фонд. Мне казалось, что это все ради галочки для репутации твоего мужа. Ну, сейчас престижно, когда жены депутатов, политиков и бизнесменов занимаются подобным.
Я посмотрела на часы в телефоне. Если прямо сейчас не выдвинусь в путь, то подставлю людей.
— Мне уже пора ехать в Выборг. Я подумаю в дороге над твоими словами, а вечером скажу свой ответ. Мне нужно немного времени, чтобы уложить все услышанное в голове. Тяжело верится, что единственный близкий человек, который у меня остался после смерти отца, задался целью устроить мне западню и всего лишить…
— Надя, ты не против, если я запрошу данные о тебе в клинике, где ты наблюдаешься, и узнаю о твоей травме?
Меня раздирали противоречивые чувства. Понимала, что малой кровью теперь не обойтись, но некоторые вещи придавать огласке я бы не хотела. Глеб же в свою очередь не выносил даже разговоров о моей частичной потере памяти, а если я затрагивала эту тему, то начинал жутко злиться, и говорил, что лучше бы он тогда попал в ту аварию, а не я.
— Могу сделать для тебя копию, если это необходимо. После того, как освобожусь, я заеду в «ИнтерМед». Юрист запросил эти данные. Он не исключает возможности, что Глеб попытается использовать эту информацию в своих целях. У меня нет каких-либо серьезных проблем и отклонений с головой, но, думаю, в его возможностях преподнести все совсем иначе…
Максим коротко кивнул.
— И еще, Надя… Я не могу тебе что-либо запрещать, но Ивану я дал указание, ни при каких обстоятельствах не везти тебя сегодня домой. Ты сейчас слишком взволнована, боишься за ребенка, но не стоит…
— Ты напрасно переживаешь, — усмехнулась я. — Никто меня на порог дома не пустит, пока не будет разрешение от Глеба. Он сам лично нанимает людей, а те его бояться ослушаться.
