— Нет, к ней нельзя, — услышав незнакомый голос за дверью, я встала с кровати. — Сказал же, нельзя!
— Добрый день, — представился мужчина, когда я открыла дверь и непонимающим взглядом уставилась в незнакомое лицо. — Я ваш охранник. Меня Максим Даянович нанял, — быстро проговорил он.
— Надя! — Алиса бросилась ко мне и попыталась пройти в палату, но Степан не позволил ей этого сделать.
— Сказал же, все посещения сейчас запрещены. Уходите.
— Мне нужно с тобой поговорить, Надя. Пять минут. Скажи ему, чтобы пропустил меня! — с отчаянием в голосе воскликнула она.
Но я слишком много плохого пережила за последние месяцы, чтобы позволить Алисе нарушить границы моего личного пространства.
— Говори зачем пришла при нем или уходи, — она недобро усмехнулась и сложила руки на груди.
— Вот как? — хмыкнула она. — Ну если думаешь, что теперь все будет безоблачно в твоей жизни, а Шведов одержал верх над Хабаровым, то это не так. Лавров сбежал, и перед этим отдал поручение своим людям, чтобы они избавились от свидетелей. Можете далеко не собираться. Никуда улететь у вас не получится, ясно? Максим ввязался в опасную игру. Будь готова, что вскоре статус «Разведенка» сменишь на «Вдова», если надумаешь выйти за Шведова замуж.
— Свидетелей, говоришь? Значит и тебя тоже устранят? Ты вон сколько всего знаешь, — лицо Алисы побагровело. — Мне жаль, что я поверила тебе пять лет назад. И не будь этой аварии и последующей травмы головы, я бы обязательно во всем разобралась и помогла Максиму выйти из тюрьмы. У тебя такая возможность была, но ты не стала этого делать, а прыгнула в койку к моему мужу…
— Ах, ты дрянь, — Алиса бросилась на меня, но Степан остановил ее. — Это из-за твоего папаши все! Моя семья по миру пошла из-за него! И Глеб женился бы на мне, но все ты! Ненавижу тебя! Собака на сене! Вот ты кто! Если не любила его, то зачем с ним жила? Почему не ушла от него? Мне жаль, что я тогда помогла сбежать тебе. Вы со Шведовым все спланировали, а я снова осталась ни с чем. Надеюсь, на этот раз он по-настоящему бросит тебя. Это ведь ребенок Хабарова? — она опустила глаза на мой живот.
Но отчитываться перед Алисой, чьего ребенка носила под сердцем, я не собиралась. Пусть думает, что это ребенок Глеба. Мне все равно. Захлопнув дверь, я вернулась в палату и села на кровать. Меня потряхивало от нервов и отказываться от успокоительного после такой эмоциональной встряски я не стала. После капельницы я заснула, а проснулась, услышав тихие голоса:
