Весь вчерашний вечер я морально настраивалась на то, что разговор будет не из простых, но ожидания превзошли реальность. Папа не мог не знать от кого я ждала ребенка. Он специально придумал эту ложь про однокурсника, чтобы выдать меня замуж за Хабарова?
— Ну что молчишь? — прорычал Глеб. — От этого подонка беременна была пять лет назад? Всю душу ты мне вытащила, Надя! Она у меня так болит. Все болит! Я ради тебя… а ты с этим мерзавцем спала?
Гнев окрасил его лицо красными пятнами, но эта вспышка ярости была мне только на руку. Он совершал безумные вещи, когда не контролировал себя.
— Да, Дина его дочь. Должна была быть его дочерью, но анализ показал обратное, — спокойно произнесла я, заставляя себя не показывать чего мне на самом деле стоило прийти сегодня к нему и как я боялась. — Что ты сделал с нашим ребенком?
— Дрянь! — выплюнул он. — Какая же ты… — он вдруг рассмеялся каким-то больным и жутким смехом, от которого у меня мурашки расползлись по всему телу. — И папаша твой… Жаль, что сдох, а то бы я сейчас помог ему это сделать с большой радостью! Ты что же думаешь, богатой наследницей была? А ни черта подобного! Я твоего отца из долгов вытащил! Тебя, подстилку, к лику святых только что не воздвиг, с пузом взял, потому что любил. С первого взгляда влюбился в тебя, когда увидел в офисе у отца, а ты… Дрянь!
— Я хочу знать, где моя настоящая дочь. Ты подменил детей?
— А Дина тебе чем не дочь? Вон какая красавица и умница растет, разве нет? — нагло усмехнулся он, а на моих глазах выступили слезы.
Я готова была умолять его, чтобы он мне все рассказал, но не могла вымолвить и звука. Все слова застряли в горле комком, легкие жгло, будто я не воздухом дышала, а ядовитыми химикатами. Казалось еще чуть-чуть и я вцеплюсь Глебу в лицо ногтями. Что он там говорил о любви? Вот именно! Никогда он меня не любил. Он обманом женился на мне, а все пять лет я слушала сказки, как мы любили друг друга, но чувств с его стороны не было и быть не могло!
— Умерла твоя дочь. И тебя чудом спасли, — устало сказал он, увидев слезы на моем лице. — Я в тот момент испугался, что все лечение, которое оплачивал тебе, пойдет насмарку. Мне жена нужна была. Женщина, которую я любил и до сих пор люблю, а не овощ и инвалид. Я думал, ты полюбишь меня, а мы будем счастливой семьей… Все эти годы жил с красивой пустышкой у которой вместо сердца холодный камень. Если думаешь, что будешь счастлива с ним, то нет. Я теперь сделаю все, чтобы он сгнил в тюрьме. Так ему и передай.
