Максим достал сигареты и закурил. Его руки стали дрожать чуть меньше, но выглядел он все таким же уставшим и разбитым.
— У меня немало вопросов накопилось за эти дни, но я задался целью найти на них ответы. Я поднял все архивы. Обложился отчетами и бумагами, сверял даты и историю твоей болезни. Если и в этот раз придет отрицательный результат на мое отцовство, а ты по-прежнему будешь говорить, что Дина моя и другого результата быть не может, съезди в клинику еще раз? Но уже без меня.
— Зачем? — я на секунду оцепенела.
— Ты помнишь момент рождения ребенка? Беременность протекала плохо, я видел выписки и заключения. Тебе сделали экстренное кесарево на тридцать седьмой неделе…
У меня зашумело в голове и резко стало нехорошо. Боль прострелила затылок. Я не любила вспоминать день родов. Мы с Глебом сильно поругались, а я перенервничала. Вечером открылось кровотечение, началась отслойка плаценты… Не знаю кто из нас двоих в тот момент испугался больше. Но он гнал на машине до роддома, как сумасшедший, поднял весь персонал клиники на уши… Я сильно зажмурилась, вспоминая все это.
— Нет, это исключено. Ты же видел ее… Она светленькая и с моими глазами…
— Если у тебя не может быть сомнений, что я отец…
— У меня нет сомнений! — перебила я его. — Ты отец Дины!
— А вот у меня их становится все больше и больше, когда я начинаю распутывать этот клубок.
— В тот день, когда я попала в аварию, я возвращалась из Москвы! Я ушла из дома и приехала с вещами к тебе, а на пороге меня встретила Алиса. Из глубины квартиры доносился твой голос… Хочешь сказать, что мне это послышалось? Она сказала мне, чтобы я убиралась из вашей жизни. Показала кольцо на пальце и захлопнула дверь перед моим носом, сказав, чтобы я больше никогда здесь не появлялась.
— Надя, я не мог там быть. Я находился в тюрьме, — я вдруг почувствовала себя совсем измученной, а руки и ноги стали как ватные.
— Тогда как это все возможно? — на моих глазах выступили слезы.
— Нас скомпрометировали друг перед другом. Первый год в тюрьме мне каждый месяц присылали твои фотографии, где ты счастливая и здоровая. Я не знал об аварии. Но знал, что ты вышла замуж за Хабарова, а у вас была красивая и шикарная свадьба. Ты безумно красивая стоишь рядом с ним, а я с поломанными пальцами даже не мог разорвать эти снимки. Словно кто-то промывал мне мозги, чтобы я ненавидел тебя еще больше, хотя на тот момент больше было просто уже невозможно…
Я задыхалась и не могла сделать вздоха, представляя эту картину и Максима в тюрьме… Будто что-то тяжелое положили на грудь.
