— Он ваш отец, Захар Александрович! — чуть повысив тон, заговорил Павел. — У него есть законное право!
— Да хоть дедушка! А насчёт закона, то покажи мне документы, — лениво ухмыльнулся я. — В остальном же мне плевать. Надеюсь, ты еще не забыл, где дверь?
— Подумайте хорошенько, Захар Александрович. Владимир Константинович лишь желает побеседовать, — не унимался Белосельцев, начиная угрожающе подниматься со стула.
Драки я не боялся, так как понимал, что её не будет. Не думаю, что Решетников и бойцы Трубецкого будут стоять и наблюдать, как меня вяжут. К тому же и про изгоев забывать не стоит. Да и не дурак мой «папашка», чтобы отдавать такие приказы. Хотя, лучше держать ухо востро.
— Не подскажешь, сколько у князя Осокина детей? — вдруг с улыбкой вопросил я, снизу-вверх наблюдая за ним.
— Четверо сыновей и одна дочь, — почти машинально ответил тот.
— Видишь! — хохотнул весело и громко я. — Ему есть с кем беседовать.
— Вы один из Осокиных, Захар Александрович, — вновь завел старую шарманку начальник службы безопасности. — Вам необходимо переговорить с отцом. Это важно для вас обоих.
Ох, Бездна! Ему самому-то не надоело? Неужели и вправду захочет увести силой?
Но уже в следующий миг на его плечо легла ладонь Решетникова, и тот с невозмутимым видом и грубым движением усадил разгоряченного начальника службы безопасности Осокиных на место, а ведь сам Павел был магистром магии огня первой степени и младшим витязем.
— Руки убрал! — ощетинился тот.
Аура его резко всколыхнулась, и напряжение за нашим столиком скакнуло к наивысшей отметке. Даже бойцы Осокиных тотчас напряглись, а Трубецкие в любой момент уже были готовы перегородить тем путь. Но почему-то мне кажется, что даже если бы Решетников был один против пятерых, я всё равно поставил бы на жандарма.
— Ты не горячись так, Белосельцев. Расслабься! — с довольной улыбкой осадил его жандарм, лишь одной фразой разряжая обстановку. — Ты ведь уже получил ответ, тебе чего еще надо? Поэтому скачи быстрее к Осокину за грань пятна с докладом, пусть корректирует свои планы.
— Здравая мысль! — поддержал я со смешком Решетникова, потому как сражаться сегодня уже не хотелось, а брови Павла от моего замечания резко дернулись вверх. — Правда, понятия не имею, чего он там накорректирует. Моё мнение это всё равно не поменяет. Или же ты хотел увести меня силой? — как будто невзначай поинтересовался я, заинтриговано поднимая глаза вверх.
Но мужик уже через мгновение отрицательно махнул головой, словно буйвол, отгоняющий мух.
