— Может ли такой человек, каин и клятвопреступник, сыноубийца и еретик, быть православным царем?! Ведь двадцать лет назад он подменил на престоле моего природного отца, и нами правит не царь, а подменыш!
— Что ты плетешь, выблядок?! Я царя Петра с детства знаю, в «потешных» служу с юности. Государь крестный отец моих деток, поместье мне дал, в походах с нами был, войска на битву водил! Да я за него кровь проливал, под Полтавой раны получил…
— Разве я тебя оскорблял, гвардеец?! А ты поносными словами лаешься! Заткните ему рот!
Преображенцу насильно всунули в рот тряпку — тот замычал, забился, но сделать ничего не смог. Алексей же шагнул вперед, прекрасно понимая, что если сейчас не найдет в свою защиту достаточно убойных аргументов, то его репутация может претерпеть ущерб…
— Ты все сказал сам, тебя никто за язык не тянул, христопродавец! И ранами своими не хвались, тут есть служивые, что отважней тебя сражались за землю русскую, державу нашу и веру православную! Давай их спросим, за что у них наградные медали, да сколько ран они получили?!
Алексей обернулся к столпившимся стрельцам, у доброго десятка он видел серебряные кругляшки медалей на ленточках. Подошел к прапорщику с седыми усами и одиноким «кубарем» в петлицах, отрывисто спросил:
— Поведай за что медалью награжден, и ран у тебя сколько?
— За баталию под Лесной, великий государь, и позлащеную копейку имею за Крымский поход князя Голицына. А ранен семь раз — и турками, и татарами, и шведами!
— В церковь ходишь к причастию?
— А как же, государь, грешен азм!
— А ты?
— Дважды ранен, царь-батюшка, — сержант с двумя «треугольниками» смотрел на Алексея преданными глазами, в которых плескалось море обожания, что государь отметил его своей дланью. — А медаль за победу над кораблями свеев у Гангута дадена — первым при абордаже на вражью галеру забрался! Вот крест святой!
— Говорите все, у кого медали за победы дадены — а то перед вами бахвалиться гвардеец только может али как?
— У меня медаль за Калиш! Ранен трижды!
— За победу у Васы!
— Награжден за Полтавскую баталию! Трижды кровь пролил!
— За Полтаву тоже — в ногу пуля попала, до сих пор хромаю!
— У меня также!
— И я сподобился!
— Четыре раза ранен! Татары плечо стрелой пробили! За поход на Азов пятью рублями награжден!
— А я червонным за взятие Казы-Керменя!
Алексей поднял руку, и выкрики стихли — все же в «стремянные» отбирали лучших из лучших, ветераны все.
— Все вы за веру и землю русскую сражались, а этот гвардеец за поместье, за то, что «подменный» царек его деток крестил и деньги пожаловал. Не за православие он воевал, а за царя, что наградами его баловал. Сам ведь сказал, а вы его слышали. Так ведь?!
