– Не надо ничего искать, у моего отца дома есть бар, там и возьмем, поехали, времени мало, – сказал Айк.
– А у твоего отца есть вино? – спросил Гоги.
– Для тебя нет, ты же утка, – ответил Айк.
– Ах ты сука маленькая, опять начинаешь, значит, я им снег нашел, а где благодарность? Даже вина дать не могут, я уже несколько часов не пил, мне нужно вино или я вас заклюю, поняли меня? Вы меня поняли? – кричал Гоги.
– Поехали, – проигнорировав слова Гоги, ответил Айк.
Мы снова сели в машину и Айк резко выехал на шоссе, где разогнались до ста километров в час. Мы пролетали через другие машины, видно было, что Айк не первый раз рулит.
– Айк, а сколько лет ты за рулем, что так водишь? – спросил я.
– Меня папа с двенадцати лет учит и часто дает машину, но, конечно, под своим присмотром, когда его нет, я сам беру, так что к своим пятнадцати я уже научился достаточно хорошо водить. Можешь не отвлекать, чтобы мы быстрее доехали, – ответил Айк.
Я просто кивнул, не знаю, заметил это Айк или нет, но всю дорогу играла классическая музыка на местном радио, а мы с Гоги молчали. Глаза Гоги бегали из стороны в сторону, но сказать чего-либо он не решался, он просто наблюдал, как мимо нас пролетали автомобили, и сменяли цвета разные огоньки. Мне казалось, маленький утенок был такой напыщенный только для того, чтобы показать свою значимость перед нами. Либо он действительно был таким всегда, хотя мне казалось, что и эльф Вольт общается также. Странно, но может в мире игрушек все так. Я хотел потом вернуться к этому вопросу, но, рассуждая на эту тему, вопросов в голове возникало все больше, а у Гоги я не хотел узнавать, это себе дороже было бы. Поэтому решил промолчать, может когда-то Гоги сам расскажет мне об этом. Пока я думал обо всем этом, не заметил, как мы подъехали к шикарному особняку, заезд к которому был почти, как наша улица. Дом был выполнен в стиле хай-тек с огромными панорамными окнам, а ворота открывались автоматически. Я просто смотрел и думал, сколько может стоить такой дворец, но Гоги решил вставить свои пять копеек:
– Ебать колотить меня гвоздем, что за хибара у тебя, можно ты меня заберешь от этого маленького неудачника к себе жить? Можно я буду твоим рабом? Разрешу называть меня утка, и, так уж и быть, перестану желать тебя убить после каждого нашего разговора.
– Это дом моего отца, а не мой, думаю, говорящую утку он очень рад будет видеть, особенно, которая через каждое слово ругается матом, – ответил Айк.
