– Итак, ты сказала, что читаешь эту книгу, когда тебе нужно быть храброй, – он был удивлен, что ведет этот разговор, учитывая то, как его мозг лихорадочно работал. По какой-то причине с этой девушкой было легко разговаривать, – Я имею в виду, что это, может быть, и не мое дело, но мне было интересно, почему ты должна быть храброй.
Она застенчиво улыбнулась. – Я первый день в новой школе, третий в городе. Я еще никого не знаю.
– Да, это так, – сказал он. Он протянул ей руку. – Я Освальд. – Он не знал, почему протягивает ей руку, словно какой-то бизнесмен, но чувствовал, что это правильно.
Она взяла его за руку и на удивление крепко пожала.
– Я Габриэлла, – так или иначе, это был тот разговор, который Освальд должен был иметь.
Из школы он поехал домой на автобусе. Когда он вошел, желтое существо пылесосило гостиную.
Он больше не задавал ему вопросов. В любом случае, это не могло дать ему никаких ответов, и, кроме того, если он собирался осуществить свой план, он должен был вести себя так, как будто все было нормально. И как знал каждый, кто видел его на выступлении в четвертом классе, актерское мастерство не входило в число его талантов.
Он делал то, что должен был делать, когда жизнь была нормальной, и настоящий отец пылесосил гостиную. Он достал из шкафа метелку из перьев и вытер пыль с кофейного столика, приставных столиков и ламп, собрал мусор и разложил подушки на диване. Затем он пошел на кухню и вынес мусор для переработки и не только. Как только он оказался снаружи, ему захотелось бежать, но Освальд знал, что бегство – не выход. Если все видят в желтом создании его отца, никто бы ему не помог.
Желтое существо всегда будет его ловить.
Он вернулся в дом.
Покончив с делами, он прошел мимо его.
– Я собираюсь немного отдохнуть перед ужином, – сказал он, хотя возможность расслабиться в любом случае была невообразимой. Он пошел в свою комнату, но дверь не закрыл. Вместо этого он снял ботинки, растянулся на кровати и начал рисовать в своем альбоме. Он не хотел рисовать механических животных, но, похоже, это было все, что он мог нарисовать. Он закрыл альбом и начал читать мангу, или, по крайней мере, делал вид, что читает.
Нормально. План мог сработать только в том случае, если он будет вести себя так, будто все нормально.
Когда кролик появился в дверном проеме, он едва не ахнул. Он манил его так же, как и тогда, когда привел в комнату с убитыми детьми. Освальд последовал за ним на кухню. На столе стояла пицца из бакалейного магазина, которую отец держал в морозилке, испеченная до приятного золотисто-коричневого цвета, и два бокала фруктового пунша, который так любил Освальд. Пицца была уже нарезана, что было большим облегчением, потому что Освальд не мог себе представить, что бы он сделал, если бы увидел существо, держащее нож. Наверное, выбежал бы с криком на улицу.
