Девушка последовала за парнем, подобрав на своем пути толстую палку, но ее путь тут же перегородил Юнги. Но лис не нападал на нее, скорее старался огородить от схватки мужчин.
Лезвия сомкнулись. Мужчины наносили удар за ударом, не уступая друг другу в битве. Виртуозно маневрируя телом, они уклонялись от летящих со свистом катан. Несмотря на благосклонность Юнги, девушка-имуги стала замахиваться палкой на лису, но даже тогда он не нападал, лишь отскакивал назад при каждом ударе. В очередной раз, отпрыгивая от летящей палки, Юнги заметил позади себя, пропасть, к которой и гнала его девушка. Лисица попыталась увернуться в сторону, но в это, же мгновение палка пролетела мимо ее носа. Амалия не отступала ни на шаг, лишь сильнее вжимала лисицу к краю обрыва. Подготовившись к последнему удару, девушка-имуги завела палку за голову, производя мощный удар. Ни мешкаясь, ни секунды, Юнги побежал прямо на девушку, проскальзывая между ее ног. Рассекая воздух, мощный удар пришелся прямо на край обрыва. Растерявшись, имуги резко развернулась в сторону лисы, делая короткий шаг назад. Ее нога скользнула прямо в пропасть, а следом и вторая. Она хваталась за тонкую траву, пытаясь удержаться, но травинки не осиливая пришедшую тяжесть, тут же обрывались. Подбежав, лисица вцепилась зубами в рукав девушки, с силой зажмурив глаза. Юнги пытался вспомнить, все, что говорил мастер, пытался снова стать человеком, но ничего не выходило. Повернув взгляд на дерущихся мужчин, лисица издала жалобное фырчанье, стараясь привлечь их внимание. И ему удалось. Намджун встретился с ним взглядом, но имуги воспользовавшись это заминкой противника, свалил его с ног, заводя катану за спину для последнего удара.
– Не убивай его! – вдруг закричала Амалия. Лан тут же повернул голову в сторону любимой, но увидел лишь выскользнувшую руку из зубов лисицы.
– Не-ет! – крик вырвался с его груди с такой силой, что, казалось, в сердце Лана вонзили миллион мячей. Словно разъяренный зверь, он вонзил свою катану в плечо Намджуна и, что было сил, побежал к обрыву.
Юнги замер, глядя в бездну. Он пытался, он хотел ее спасти, но не смог, и винил в этом он только себя. Он хотел лишь обезопасить невинную девушку, которая по воле судьбы полюбила злодея, но ее душа была чиста.
– А ну, иди сюда! – прорычал Лан, хватая обессиленную лисицу за шею. Короткие лапки пытались оттолкнуть имуги, пытались расцарапать его руки, но шея была сжата с такой силой, что вскоре лис ослаб, повиснув тряпичной куклой на его руке, – Она была не виновата! – продолжал кричать Лан, обнажив белоснежные клыки. По щекам одна за другой катились слезы, которые оставляли разводы из-за крови, сочащейся из его скулы.
