– Не бойся, – прошептал Хосок.
Я слегка приоткрыла глаза, но от увиденного они расширялись с каждой секундой все сильнее. Мяч не был в его руках, он парил в воздухе прямо перед Хосоком. Его глаза святились ярко-синим светом, а по краям роговицы практически золотым. По щелчку пальцев, вокруг него образовалась воронка. Ветер кружил, поднимая в воздух мелкие ветки и камни. Стоящий посередине урагана, Хосок даже не двигался, казалось, ветер даже не задевал его.
– Я Парамун, дух ветра, – властным строгим голосом сказал Хосок.
Но, словно прочитав в моих глазах страх, Хосок закрыл глаза, и ветер тут, же стих.
– Дух ветра, – дрожащим голосом повторила я.
– Да, Лина. Я защищаю население этого города уже триста лет, оберегая от разрушительных катастроф.
Я тяжело сглотнула слюну, делая шаг назад. Но, тут же врезалась в стоящего за моей спиной Юнги. Я развернулась, ища в его глазах хоть долю усмешки, хотелось услышать, что все это шутка, розыгрыш. Но Юнги стоял непоколебимо, а взгляд его был абсолютно пустым.
– Не бойся нас, – мягко взяв меня за плечи, парень вновь развернул меня в сторону своих друзей, – Намджун, давай, ты следующий.
В мои руки снова прилетел мяч. Некоторое время я просто смотрела на него, а в голове пронеслась мысль: «Если хотите поиграть, значит поиграем».
– Чимин, – с улыбкой оторвав глаза от мяча, я взглянула на молодого человека, который встретил меня с не менее уверенной улыбкой.
– Ну, кидай, – ухмыльнувшись одной стороной губ, сказал Чимин.
Прислонив мяч к груди, я приготовилась к новому броску, уверенно поджидая новую историю. Но не успела я его кинуть, как услышала тонкий голос, – А-а-а, а-а-а, а-а-а…
Я подняла глаза на Чимина, он по-прежнему стоял напротив меня с легкой ухмылкой, вот только я слышала его пение и, казалось, его слышу только я. Сладкий, нежный голос манил. Его пение было самым прекрасным, что я когда-либо слышала. Я смотрела точно в его глаза, не в силах отвести взгляда и сама того не поняла, как оказалась прямо перед парнем, вручая мяч точно в его руки.
– Спасибо, – усмехнувшись, сказал Чимин и забрал мяч.
– Что? Как?! – истерично выкрикнула я, а за спиной послышались короткие смешки группы.
– Я Сирена.
– Я думала, Сирены – это девушки, – моя фраза вызвала у парней еще больший приступ смеха, лицо Чимина же стало настолько серьезным, что заставило меня закусить свой язык.
– Я наполовину Сирена, – начал Чимин, – Моя мать была Сиреной, отец же был обычным смертным.
