Пока наш преподаватель рассказывал новую тему, я втихую рассматривала его. Лет тридцать, навряд ли больше. Красив, вот прям даже не симпатичен, а красив, очень самоуверен.
Я перевела взгляд на первые парты, а затем удивленно толкнула Юльку под локоть.
- Юлек, а почему наша королевишна неожиданно на первой парте оказалась?
Девушка загадочно улыбнулась.
- А сама-то не догадываешься? Да она нашего Матвея с того года соблазняет. Но он стоически держится.
Я улыбнулась, снова переведя взгляд на Олесю, как оказалось, ее так зовут. И правда, длинные ноги выставлены в проходе, юбка абсолютно не скрывает всю их красоту, скорее наоборот, а майка с большим вырезом открывает все… хм… прелести. Я б и сама запала, будь мужиком.
- Может, он гей? – тихо спросила я у Юли. – Ну, кто будет отказываться от того, что само плывет к нему в руки. Кольца-то у него нет, не женат, значит.
Девушка, чуть наклонив голову, посмотрела внимательно на нашего преподавателя.
- Да не, он, я думаю, принципиален. Просто не хочет со студентками спать, он же юрист.
- И? – не поняла я связи.
- Не знаю, - пожала плечами Юлька, - просто к слову пришлось.
Мы с ней прыснули, и тут же наткнулись на взгляд Матвея Дмитриевича.
- Итак, ни для кого не секрет, что отдых расслабляет. Чтобы вы пришли в норму, я приготовил для вас небольшой тест, чтобы понять, кому солнце совсем расплавило мозги.
Аудитория недовольно загудела, но тут же была прервана поднятой рукой преподавателя.
- Не на оценку. Но каждый из вас подойдет ко мне, и на те вопросы, которые вызвали затруднения, я дам дополнительную работу. – А затем с кошачьей улыбкой добавил, - все для вашего же блага.
Мы так не думали, но наше мнение интересовало его слабо.
Матвей Дмитриевич к каждому лично подошел, раздавая листочки с парой вопросов, на которые нужно было написать ответ. У каждого были свои, что вызвало еще большее недовольство от еще не пришедших в себя студентов.
Когда преподаватель подошел ко мне, я почему-то почувствовала несвойственное мне смущение. Он положил передо мной листок с заданием, а затем, перед тем, как уйти, шепнул на ухо:
- Интересно, в юриспруденции вы сильны настолько же, насколько и в парковке?
И пошел дальше, как ни в чем не бывало, оставив меня с застрявшим в горле возмущением. Нет, но это уже слишком!
Немного отойдя от наглости этого человека, я уставилась в бумажку. Конечно, в моем бывшем университете тоже был такой предмет, как международное право, но только вел его не молодой и самоуверенный тип, а дедушка восьмидесяти лет отроду, который при слове «заграница» тут же вспоминал Чехословакию.
