Палец покинул мой рот, и я прерывисто выдохнула, ощущая смутное сожаление.
– Раздвинь колени. Шире. Еще шире. Выпрямись.
По телу снова заскользила кожаная петелька. Дэмиан не спешил. Поддразнивал, мучил, обещая боль и удовольствие. Я ждала, что он будут жадным, наглым, будет рваться утолить в первую очередь свой голод. Но он затягивал, намеренно истязая меня предвкушением.
Он словно… показывал мне насколько сладким и желанным может быть подчинение ему. Восхитительно чувственным даже без секса.
Его пальцы погладили шею, скользнули по ключице, пощекотали напряженный сосок.
– Тебе ведь это нравится, принцесса, – он сжал пальцы, ущипнул сильно и резко, почти до боли.
Я зажмурилась сильнее и замотала головой.
– Врешь!
Короткий удар ожег нежную кожу с внутренней стороны бедра чуть выше кромки чулка. Я вздрогнула, распахнула глаза и увидела себя в зеркале. С двумя девчачьими хвостиками, одетую только в школьный галстучек и чулки, с широко раздвинутыми ногами. Красное пятнышко на белой коже отмечало место, куда пришелся удар. Зрелище было настолько эротичное и бесстыдное, что я снова зажмурилась и замотала головой, пытаясь убежать от осознания, что это – я. Что я могу быть такой.
Что мне нравится быть такой.
– Тебе нравится, – подсказал мужской голос, и я вздрогнула. – Признай это.
Свистнул стек и на другое бедре легло второе красное пятнышко, почти симметрично. Шлепки посыпались один за другим. Несильные, дразнящие. То ли ласка, то ли наказание.
– Да-а-а, – сорвалось с моих губ. – Да, господин.
– Молодец, – в награду за честность шлепки сменились поглаживаниями. Прохладная кожаная петелька скользнула вверх по бедру, коснулась самой чувствительной точки моего тела, заставив испуганно ойкнуть.
– Ляг грудью на ковер, охвати себя руками за щиколотки и попроси, чтобы я тебя наказал.
Как во сне я качнулась вперед, прильнула щекой к полу. Мягкий ворс ковра пощекотал обнаженную грудь. От мысли о том, как я сейчас выгляжу снова обожгло нестерпимым стыдом. На коленях, расставив ноги, словно для случки. Это не я, не Рианнон ди Астар! Она бы никогда не позволила так обращаться с собой, никогда бы не выполнила по доброй воле подобный приказ.
– Я была непослушной девочкой. Пожалуйста… накажите меня… Господин.
– Десять ударов за промедление, десять за непослушание и еще тридцать за ложь, – петелька на конце стека скользнула по позвоночнику к бесстыдно поднятым и выпяченным ягодицам. Пока дразня и играя. Пока.
