Замок щелкнул, толстая дверца отворилась, Келарев покопался в бронированном ящике и добыл какой-то конверт.
– Там что у тебя – метрика брата Каина и Авеля? – поинтересовался Джангир.
– Нет, метрики на третьего брата не сохранили паспортисты, – продолжал усмехаться Келарев. – Но брат-то был! Понимаешь, когда смирного колхозана Авеля пришил крутой браток Каин, родоначалие человеческое повелось от их братана Кавеля, потому что он во все времена помалкивал. Оттого и уцелел…
Келарев уселся напротив Джангира, налил ему из фарфорового чайника желтой невразумительной жидкости в чашку.
– Расскажу тебе одну маленькую историю… Лет ей столько же, сколько мне самому. Но я ее помню всегда. – Келарев бережно открыл конверт и достал из него старую-старую фотографию. На пожелтевшей картонке – молоденький лейтенант в армейской форме с орденом Славы и медалью «За отвагу». – Это мой папаня. После войны пошел по комсомольскому призыву работать опером уголовного розыска… В Каунасе было дело. А представителем нашей партии, верховным гауляйтером, так сказать, в Прибалтике в те поры был незабвенный Михал Андреич Суслов. Известен был в партии своим несгибаемым ленинизмом, честностью и аскетизмом. А его жене об этом не было известно. Вот она вместе с сестрой, свояченица она, что ли, была Суслову, не помню, как называется, решили поправить и без того не бедственное положение семьи наместника Прибалтики. Погрузили в служебное авто три мешка сахара и поехали на вокзал, где с успехом продавали его по двести рублей за кило, наверное, только для того, чтобы подсластить нелегкую жизнь трудящихся. Ну, естественно, на закрытой базе брали сахарок по четыре рублика.
Мой папаня в недобрый час, дурень этакий, комсомолец недобитый, на вокзале и зацапал двух толстых спекулянток. Доставил их в отделение, каких-то свидетелей прихватил, сахар на горбу припер. Оформил рапортом, взял объяснения, отобрал у свидетелей показания, зарегистрировал в книгах учета. И пошел к начальнику отделения – мол, надо спекулянток кинуть на цугундер. Что было после этого – догадываешься?
– Представляю… – кивнул Джангир.
– Через час примчались из Вильнюса – столицы тогдашней – в Каунас, обгоняя друг друга, и министр госбезопасности, и министр внутренних дел. Собственноручно ссыпали сахар в сортир, теток на руках унесли, а моего отца вышвырнули со службы с волчьим билетом. Хорошо, не посадили как агента бандитов – «зеленых братьев».
