Надо бы при случае спросить детектива Джека Чжао.
Из маленькой кухоньки вышел коронер, предупредил Джордана:
– Лейтенант, мы сможем его сразу забрать, как только вы здесь все закончите свое… Рапорт я пришлю вечером…
Неестественное освещение на кухне от электрической лампы среди ясного дня.
Видимо, Драпкину было страшно в темноте уходить во мрак. Он повесился, не выключив свет. Этот тусклый свет был ему поцелуем тьмы, последним шагом в сизую бездну тоски…
Детектив из шестидесятого отделения допрашивал соседа Драпкина:
– Вы часто встречались?
– Да, вполне естественно! – удивленно таращился сосед. – Мы ведь единственные интеллигентные люди в этой пустыне духа!
Соседа звали, как бывшего итальянского короля – Виктор Эммануилович.
– А чем вы занимаетесь?
Тот развел руками:
– Да как вам сказать… Наверное, самообразованием… Живу на вэлфере, на работу не берут – мне ведь уже запейсят, а запейсят – это старик я для Америки… И язык не пускает… Жизнь прожигаю, одним словом.
– Может быть, имело бы смысл чем-то заняться? – поинтересовался детектив.
– Нет смысла! – уверенно отрезал сосед. – Читать русские газеты неохота, и так все известно. Книги на английском не понимаю. Кино смотреть здешнее – нервная система не выдерживает. Пить не велит сердце, жрать – печень и желудок. А на баб нет денег… Зато бегаю трусцой по бордвоку – дешево и сердито. Сердце стучит, ноги гудят, душа поет. Пришел, помылся, рухнул в койку – и нет дня… Ближе здоровая радостная кончина…
– У вас есть семья? Дети?
– Дети? – удивился Виктор Эммануилович, будто детектив интересовался вопросом его итальянского престолонаследия. – Есть дети! Женатый сын, живет в Квинсе. Вы знаете, что жена сына – по-русски это называется «сноха» – по-английски звучит «daughter in law», а по-нашему «дочь в законе»? Как блатная в семье!
Детектив явно не мог включиться в эти тонкости:
– И что это значит?
– А то, что наши дети становятся американцами, когда на свой вопрос «Как дела?» они уже не слушают наш ответ…
Видимо, приведя сюда, бывшего короля оторвали от завтрака – в бороде застрял комок баклажанной икры, окончательно стерев разницу между лицом и анусом.
– Так когда вы расстались? – допытывался детектив.
– Думаю, часов этак в десять… Мы играли в шахматы… Но вдруг я ощутил в животе императив, этакий неожиданный стремительный бурбулис… Попрощался с Драпкиным, я ведь не знал, сколько у меня займет времени борьба за успешную дефекацию, и ушел… Дома отстрелялся, отключился и лег в дрейф…
