А между тем прекрасные мальчики-мажоры Ахат и Нарик подрастали, радуя мир и родителей почти физиологической убежденностью в том, что вся эта прекрасная жизнь принадлежит им полностью. Учились, к сожалению, неважно. Да ладно! Рауф шутил, что неучи должны быть умнее ученых – мозги не замусорены лишним. Молодые пока, пусть перебесятся. Заматереют – остепенятся. А будущее их – обеспечено и гарантировано.
Десять лет назад – мальчишек Джангиров уже воткнул на первый курс юрфака университета – его вызвал из Москвы к себе срочно Рауф – разговор не телефонный.
– Ты мне был все эти годы старшим сыном, – сказал Нугзаров, как всегда спокойный, величественно-красивый, весь платиново-седой. Только очень бледный.
Джангиров наклонил голову и приложил руку к сердцу.
– Я назначаю тебя своим душеприказчиком, – тихо сказал Рауф и печально добавил: – Я умираю.
Джангиров испуганно дернулся, но Рауф остановил его:
– Рак поджелудочной железы… С метастазами… Мне осталось два-три месяца… Я хочу сделать распоряжения…
Джангиров ошеломленно молчал.
– У меня есть кое-какие сбережения. Динара, твоя сестра, будет обеспечена полностью. Речь идет о мальчиках. Они уже джигиты, но пока еще ветер в голове. Я хочу, чтобы они ни в чем не нуждались, но оставить им все деньги сейчас я не хочу – это может им повредить. Мне нужно, чтобы ты разместил деньги в сберкассе с исполнительной записью, что вклад можно будет получить только через десять лет – они уже станут зрелыми людьми и смогут тогда распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению. А пока будут жить на проценты…
– О какой сумме идет речь? – спросил Джангиров.
– Сумма серьезная – один миллион двести тысяч рублей…
Джангиров онемел – для советского времени эта цифра звучала как дозировка пенициллина или межзвездная дистанция.
– Сколько? – недоверчиво переспросил Джангиров.
– Миллион двести, – повторил Рауф и горько усмехнулся. – Добрые поступки в этом мире вознаграждаются…
Помолчал и со вздохом заметил:
– Я верховный судья. А он – Единственный… – и показал рукой вверх, куда-то на потолок.
Джангиров лихорадочно считал в уме – три процента на срочный вклад в миллион двести составляют 36 тысяч в год, то есть племяши в течение следующих десяти лет будут получать от покойного папаши пенсию по полторы тысячи рублей в месяц каждый. До вхождения в права собственности на миллион с довеском!
Фантастика! Он сам, полковник КГБ, начальник отдела в центральном аппарате Комитета, получал со всеми доплатами, выслугами, компенсациями и звездочками 542 рубля в месяц.
