— Глаза так и светятся пламенем бездны, — бормотал пожилой слуга, дотрагиваясь до оберега, болтавшегося на шее. — Слухи не врут. Мальчишка — исчадие зла.
Ангус сжал тонкие губы, размахнулся тростью и…бам! Ударил своего слугу. Потом ещё раз. И ещё.
— Ай! Больно! Милорд, что я сделал?
— Кто тебе дал право оскорблять моего внука? Развели дармоедов!
— Так вы сами постоянно его так называете, — обиженно простонал слуга, прикрываясь от ударов.
— Мне можно, я — его семья! А тебе не позволено, ясно? Я свою родню в обиду не дам. Проваливай! Без рекомендаций и выходного пособия!
Короткий эпизод из детства. Всего лишь воспоминание, но Адриан стал двигаться чуть быстрее, оделся, вышел в коридор и направился в крошечную гостиную прабабушки.
Уже стоя перед закрытой дверью, глубоко вздохнул, глотая наполненный ароматом цветущей вишни воздух. Сладкий. Ослепительный… Малышка Эми тоже здесь?
Одно касание и дверца распахнулась. Тени жадно хлынули вперёд, окутав стройный женский силуэт. Черноволосая красавица сидела на краю стола, изящно обнажив ногу в вырезе узкого платья. Жнецы являлись в образах разных людей, дабы расположить путника, лишить воли и увести за собой. Иногда это были горячо любимые родственники или просто привлекательные незнакомцы.
Старик Ангус, правда, скорее испугался, чем был очарован красавицей в жёлтом. Язык пощипывало от жгучего ужаса. Умертвие сидел, прижавшись к…гусю? Что здесь делает фамильяр? И… чей он?!
Птица дрожала вместе с дедушкой — обнявшись, они съёжились на стуле, с ужасом взирая на равнодушного жнеца.
— Добрый вечер, — приветствовала демона юная особа.
Эмильрин Лоури. Его головная боль.
— Не помешал? — будничным тоном поинтересовался Адриан, не сводя взгляда с девушки.
Лицо с тонкими чертами в обрамлении белокурых локонов, фарфоровая кожа, голубые глаза и чувственные губы. Он помнил их вкус. А как она смотрела на него! С неприкрытой радостью, с затаенной надеждой — отважная, милая девочка.
Сердце сжалось, забилось с удвоенной силой. Еще никогда его появление не было встречено с подобным ликованием. Даже дядюшка Ангус приободрился — расправил плечи, а гусь — тот и вовсе заговорил:
— Ну-с, мадам, теперь-то мы точно придём к консенсусу в наших переговорах, — выдал фамильяр и, взмахнув крыльями, взлетел на стол.
От черноволосой красавицы веяло могильным холодком — все присутствующие оцепенели от страха. Минуту назад глаза гостьи сияли яркостью весенней листвы, теперь же радужка подёрнулась мутью зловонного болотца…
