Краснощёкая с мороза Нилана окинула зал столовой с порога, увидела Марка, заулыбалась. Подобрала тяжёлую зимнюю юбку нежно-голубого — её любимого — цвета и поспешила к нему.
— Ух и холодно сегодня! — она весело уселась на скамью напротив. — Весна, называется!
Марк кивнул. Где-нибудь на юге, в Пеноре, например — может, и весна. А в Кумсоре снег только через несколько пятидневий полностью сойдёт.
— Ты какой-то сумрачный, — заметила Нилана. — Что-то случилось?
Неужели у него действительно всё на лице написано?
— Да так, — отмахнулся Марк, сомневаясь, стоит ли сразу заводить разговор о войне. — Потом расскажу. Сначала ты.
Нилана охотно принялась чирикать о жизни на новом месте, своей семье, учёбе, их общих одногодниках, распределённых в другие сектора… Марк, честно говоря, не столько слушал, сколько украдкой вытягивал из её эмоционала ниточку за ниточкой, фиксировал их в памяти. Но потом девушка с энтузиазмом принялась выспрашивать у него подробности его собственной жизни, и отвлекаться больше не выходило. А когда наступила пауза, он всё же решился спросить:
— Как тебе новости?
Улыбка Ниланы слегка приугасла.
— Ты поэтому грустишь?
— Те альбы, что вчера погибли… Один — из нашей семьи. Все думали, что он станет куратором, но назначили другого. Поэтому настроение у нас дома сейчас… не очень.
— Да, — печально кивнула головой Нилана. — Понятно. Слушай… — она запнулась. — А вас случайно… не отправят сражаться?
Беспокоится, понял Марк. Беспокоится за него. От этой мысли по телу разлилось приятное тепло.
— Не-а, — мотнул головой он, улыбаясь. — Куратор сказал, что мы ещё дети. И рубров не отправят, потому что они нас обучают. И его самого, потому что он за нас отвечает.
— Хоть это радует, — Нилана помолчала, задумчиво разглядывая свою резную деревянную кружку.
Из дерева здесь было сделано всё: от мебели и обшивки стен до самых мелких столовых предметов. Именно поэтому Марк с детства любил это место так же, как и любил этот материал. Единственным минусом было то, что пол-короны, кажется, разделяли его чувства: сегодня, например, почти все столики оказались заняты. Честно говоря, он бы предпочёл уголок поукромнее: без шумной компании, отмечающей десятилетие окончания школы, за спиной; без галдящих без умолку школьников через столик; и без стайки знакомых девиц на год младше, бросающих на них с Ниланой любопытные взгляды.
— Ты же из Беарда? — громко спросил Марк, пытаясь перекричать взрыв хохота из-за спины. — Я помню, что из Эспии, но из какого города…
