– Эта книга – сердце нашего «Спирита», – сказал он, проигнорировав вопрос. – Она досталась Оксанке в наследство от деда. Он ещё по молодости лет её где-то откопал и всю жизнь над ней трясся, берёг на чёрный день, думая, что это очень старинный дорогостоящий экземпляр, и даже не догадывался, что вся ценность сокрыта в текстах. Да и как ему, деревенскому человеку, было это понять, когда он даже не слышал о существовании тамильского языка? А вот Ксана оказалась девушкой любознательной и нашла специалиста, который ей помог с переводом.
– И что стало с этим специалистом?
– Правильно мыслишь, Наташенька, – улыбнувшись, ласковым тоном похвалил меня Сергей. – Свидетель ей был не нужен. Она никогда не вдавалась в подробности, но я так понял, что Ксана избавилась от него, не прибегая к чей-либо помощи.
– Как же она, вся такая осторожная, решилась тебе довериться? – я намеренно задавала ему вопросы, пытаясь выиграть время.
– Мы познакомились в баре. Представляешь, она меня узнала, – восторженно сказал он. – Помнишь ту фотографию, которую ты показывала мне в ресторане? Так вот. Ты верно подметила, на ней действительно была Оксана. В те годы она уже имела на руках перевод книги, повсюду носила её с собой, боясь оставить хоть на минуту, и грезила тем, что однажды сможет провести главный обряд.
– Но для чего она приходила в нашу школу?
– Искала художника, – пояснил Сергей. – Неизвестного, но гениального. Который бы писал для неё одну и ту же картину сотню раз до достижения идеального результата. Картина была одной из составляющих обряда. Оксана назвала его репродукцией. На картине должен был быть точно изображён момент из прошлого, который нуждается в исправлении. Причём изобразить его нужно было уже в исправленном виде.
Я бросила беглый взгляд на картину, висящую на стене. Зал ресторана, двадцать пять человек за огромным столом. В центре танцпола стою я, обнимая Сергея. На безымянный палец моей правой руки, сжимающей большой букет белых роз, надето обручальное кольцо. Это был тот самый день рождения, на котором Сергей сделал мне предложение, а я ему ответила публичным отказом, только в исправленном варианте.
– Ты воссоздавал картину её прошлого? – подтолкнула я его к продолжению разговора.
– К моменту нашего знакомства я уже успел настолько разочароваться в жизни, что мне было абсолютно всё равно, чем заниматься. Оксана предложила высокооплачиваемую работу, поначалу не вдаваясь в подробности. Я должен был по фотографиям и с её слов изобразить, как она празднует свой десятый день рождения со своей матерью. На самом деле её мать сбежала из деревни тем утром со своим любовником, оставив малолетнюю дочь на воспитание деду, и никакого празднования не было, но Оксана вбила себе в голову, что, если на картине она будет с матерью за одним столом, значит, любовник уедет из деревни один, и всё пойдёт совсем иначе. За время работы над картиной мы сблизились, она стала мне доверять и в итоге рассказала о книге.
