Довольно улыбнувшись, мама прошла к столу, любуясь цветами. Погладила кончиками пальцев крупные белые розы. Ее любимые. Мне же в композиции больше нравилось сочетание мелкие розовые бутонов и фрезий, из которых флористы собрали букет.
— Красивый. Белые розы на языке цветов значат чистоту помыслов. Это от Макса? Дорогой… Не стоит принимать дорогие подарки, даже если это цветы.
— Мам, мы просто друзья с ним. Он помогает мне с устройством на работу в компанию его отца. Просто по-дружески, не думай себе ничего, — добавила я, заметив, что мама меня не слушает совсем.
С выражением будто увидела ядовитую гадюку, развернула и разглядывала смятую визитку от Селиверстова. Поднявшись, подошла к ней, заметив, как резко она побледнела, снова и снова пробегая взглядом по клочку картона.
Она сейчас в обморок упадет. Все духота эта. Глянула на закупоренное окно, не пропускавшее воздуха. Плюнув на бабулю, одернула в сторону штору и дернула за запор фрамуги.
— Откуда это у тебя? — с трудом произнесла мама, подняв на меня полные недоумения и страха глаза.
— Он сам дал и цветы тоже, — проговорила я, переживая за ее странную реакцию. — Мам, ты чего? Ты знаешь Виктора Селиверстова? Вы учились вместе?
Я вспомнила, как компаньон Макса пару раз спутал мое имя, назвав Аней. Как маму. Мы с ней похожи внешне, может он нас перепутал. По возрасту они с мамой одногодки. Наверное, учились когда-то вместе… или встречались.
— Ты его зовешь Виктором? — Смяв визитку, как я недавно, она рухнула на стул как подкошенная, вперив в меня взгляд, почерневших и показавшихся жуткими глаз, особенно выделявшимися на контрастно бледном лице — Что… что между вами было? Вы… Он тебя…
Она схватилась за горло и судорожно закашлялась. У нее начался приступ. Я метнулась к ее сумочке, вывалила все содержимое на диван соседки, ища ингалятор. Мама страшно хрипела, пытаясь сделать вдох, заваливаясь на стол. Ваза под ее телом упала, цветы рассыпались по столу. Вода хлынула, заливая стол, и струйкой потекла на пол.
Глядя на агонию, я растерянно замерла на секунду, боясь к ней подойти. Ваза покатилась и с грохотом упала на пол. Стряхнув ступор, рванула к маме. Подняла за плечи, ужаснувшись мертвенной бледности лица. Она рваными и быстрыми вдохами пыталась втянуть в себя воздух. Ингалятор сработал. Мама судорожно вдохнула и открыла глаза. Глотая слезы, терла холодные кисти рук, ожидая, когда она придет в себя. Метнулась к дивану, сорвала плед, скинув одежду на пол, и укутала им мокрые от воды плечи. Шептала «мамочка», обещая себе никогда с ней больше не ругаться. Она смотрела перед собой пустыми глазами, не замечая, как с мокрых волос капает вода. Мне стало страшно. Приступы у мамы случались раньше, но никогда она не смотрела так обреченно.
