— Какие же? — вежливо поинтересовался адвокат.
— Дальше играет роль снаряжение и обученность войск. О немцах я говорить не буду, здесь всё и так ясно.
— Да, с немцами ясно, — перебил капитана «третий», — а как вы оцениваете готовность русских?
— Боеготовность оценить не могу, а по поводу боеспособности соображения есть…
— И какие же? — поторопил опять замолчавшего капитана адвокат.
Капитан как-то внутренне сосредоточился и заговорил, словно отвечая самому себе.
— Меня этот вопрос интересовал с самого первого дня появления русских здесь. И вот к какому выводу я пришёл. Командиры их, офицеры, значит, не то, вовсе не то…
— Значит, против немца куда им, — сделал вывод адвокат и тут же уточнил: — А отчего так?
— Да потому, что их, как и раньше, по социальному признаку отбирают, — криво усмехнулся капитан. — Только раньше дворян брали в офицеры, а теперь из самой что ни на есть черни….
— Ну, положим, и тогда всяких брали, — вмешался очкарик, внимательно следивший за рассуждениями капитана. — Помните, была песенка: «Раньше был я дворником, звался я Володею, а теперь я прапорщик, ваше благородие»…
— Во-во, именно то, — согласился капитан. — Только теперь, как мне кажется, уже все такие…
— Но мы же знаем, — молчавший до сих пор делец по очереди посмотрел на собравшихся. — У русских здесь много войска. Очень много.
— Тут вы правы, — капитан отхлебнул из чашки давно остывший чай. — Если они всё, что тут собрано, даже толпой пустят вперёд, я не уверен, устоит ли немец…
— Значит, балансируем на грани? — сделал вывод адвокат.
— Для нас другого выхода нет, — капитан поставил чашку на стол и развёл руками. — Дальше уже, как получится…
— А, между прочим, может получиться всякое, — увлечённый, видимо, какими-то своими мыслями, очкарик вдруг оживился. — Помните это?
Восстав из попела козацкой руины,
Мы кликнем до сынов славянской родыны.
Кидаем у Днипро ненависть братню дику
И создадим втроём империю велику.
— Чьи это стихи? — заинтересованно спросил номер «третий».
— Кулиш, современник Шевченко, — ответил очкарик.
— Нет, это не для нас, — возразил «третий» и заключил: — Нам это не подходит, если уж и возрождать, что так это великое княжество Литовское, Литву-Беларусь.
— Ну, такое вряд ли возможно, — сокрушённо покачал головой делец и грустно закончил: — Нам бы хоть что-нибудь…
Чаяния людей, сидевших здесь за столом, были, в общем-то, разные. Одним мерещилось возвращение старого, другим хотелось просто спокойствия и благополучия, третьим, наиболее радикальным, казалось возможным создание собственного, пусть карликового государства, под названием Беларусь, но в одном они были едины: кто угодно, лишь бы не такие страшные Советы…
