Руфь хотела что-то сказать, но Соланж поспешила увести её прочь.
Ясным солнечным днём два фрегата вышли в море, а на третий день, во время отлива, широкий белый пляж оказался усеян телами утопленных негров. Стойкий металлический запах смерти заставил Соланж ахнуть. Когда она пожаловалась капитану Форнье, в его усталой, терпеливой улыбке появилось какое-то незнакомое выражение.
— А что ещё вы предложили бы с ними сделать, мадам?
Впервые Соланж почувствовала страх перед мужем.
В то утро, когда всё изменилось, Соланж проснулась от тихого пения Руфи и аромата свежесваренного кофе.
Соланж распахнула ставни и увидела внизу уныло бредущих солдат. Что за день предстоит сегодня? Вернётся ли Огюстен домой? Или очередная атака повстанцев прорвёт оборону?
— Что желает мадам? — спросила Руфь.
И правда, что? Как можно быть вечно недовольной и ничего не желать?
Соланж провела пальцем по золотому ободку на кобальтово-синей чашке. Эти стены, стены её дома, были сложены из грубого, неоштукатуренного камня. Ставни из какой-то местной древесины не крашены. А глаза Руфи, как и эта изящная чашка, отличались богатством оттенков и красотой.
— Я ничего не сделала, — сказала Соланж.
«А что вам следовало сделать?» — могла бы спросить Руфь, но промолчала.
— Меня, как неумелого моряка, отнесло на слишком большую глубину.
Руфь могла бы поднять её самооценку, но не стала этого делать.
— Мы в смертельной опасности.
Руфь улыбнулась. Утреннее солнце ореолом окружало её голову.
— Мадам поедет на бал к генералу Рошамбо? — спросила Руфь.
Соланж Форнье была истинной дочерью Шарля Эскарлетта, непоколебимого и трезвомыслящего. И зачем только она читала сентиментальные романы?
— Генерал устраивает бал на корабле, — сообщила Руфь.
— Он намеревается потопить своих гостей?
Лицо Руфи застыло. Может, она знала кого-то из тех обречённых пленников. Отпив глоток кофе, Соланж нетерпеливо махнула рукой, и Руфь добавила сахара.
Синяя чашка на грубом дощатом столе. Сахар. Кофе. Сюкари-дю-Жардан. Жемчужина Антильских островов. Чистый и прохладный воздух. Интересно, мятежники уже сожгли всё, что горит? До Соланж донёсся легкий запах местных цветов. Каким красивым мог бы быть этот остров!
— Да, — сказала Соланж. — Что же надеть?
— Может, зелёное муслиновое платье?
Соланж задумчиво приложила палец к подбородку.
— Руфь, ты поедешь со мной?
Девочка присела в реверансе.
— Как вам будет угодно.
Соланж нахмурилась:
— А как тебе угодно?
— Так же, как моей госпоже.
