— К вечеру отпустило. Стрельба помогла. — ответил Буденный. — Рубка шашкой была бы лучше, но и с винтовкой — дело доброе.
— Фрунзе просил передать вам вот это, — немного скривившись произнес Климент, протягивая картонную папку на завязках.
— Что там?
— Предложение. Он просит, чтобы партия пошла навстречу армии. — произнес Ворошилов.
— Пошла навстречу? — ворчливо переспросил Сталин. Но папку принял. Открыл. И начал читать.
Внутри была довольно развернутая многостраничная записка, в которой Фрунзе просил одобрения у Политбюро для организации «соцсоревнования в интересах армии». В первую очередь, конечно, учреждения спортивного комплекса «Готов к труду и обороне[2]». Он был отличен от оригинала и всецело «заточен» на нужды армии. Фактически, это был физкультурный комплекс из привычного курса молодого бойца его юности там, в 1970-х — 1980-х. Само собой, предусматривалась система поощрения участников. И не только с наградными значками разных категорий, но и системой премирования для отличников.
Также в записке содержался запрос на проведения ряда массовых соревнований с «вкусными» призами. Прежде всего велопробег «Смоленская лига» и пеший супермарафон «Коломенская верста». Плюс — обосновывалась необходимость открыть ряд постоянно действующих курсов, среди которых Михаил Васильевич особо выделял стрелковые «Заря» для общей подготовки и «Леший» — для особой.
— И что вы сами думаете по этому поводу? — наконец спросил Сталин у Ворошилова с Буденным.
— Делать нужно. — твердо и не медля произнес Семен Михайлович. — Если с подготовкой РККА все так плохо, как сказал Миша, то это — верный способ поднять уровень призывников за минимальные деньги. Они сами станут заниматься, чтобы выиграть ценные призы.
— А ты что думаешь?
— Я не вижу в этом деле подвоха. Оно стоящее.
Сталин покивал молча. После чего закрыл папку. И убрал ее в ящик стола. А собеседникам произнес:
— Он изменился. Сильно. Вам не кажется, что его подменили?
— Иногда кажется. — в этот раз первым был Ворошилов. — Я пообщался с товарищами из ОГПУ. И следуя их советам понаблюдал за ним. Он был все время на виду и помнит то, что должен помнить. Даже личное. Так что подмены нет.
— Люди порой меняются, когда встречаются со смертью, — поправив усы, добавил Буденный. — Не в поле встречаются, а там… заглянув туда… — сделал он неопределенный жест руками. Говорить о загробном мире было не принято, но недоученный священник, сидевший перед ним, прекрасно понял намек.
