Иными словами — все суетились и пытались хоть что-то предпринять для спасения своей задницы. Вот и Михаил Васильевич решил кое-что предпринять, ловя момент, так сказать.
Он еще тогда, в прошлой жизни, сталкивался с утверждением о том, что настоящий «попаданец» в 1940-е годы должен перепеть песни Высоцкого, поставить командирскую башенку на Т-34 и ввести промежуточный патрон. Направление-то это в художественной литературе было популярным. Вот супруга и подкинула ему несколько довольно наивных книжек, в которых либо юные менеджеры учили Иосифа Виссарионовича управлять страной, либо команда любителей страйкбола[1] громит немецкие дивизии пачками. Веселые книжки. Но определенный смысл в некоторых их идеях без всякого смысла имелся…
— Ну что, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет поработать? — хотел сказать Михаил Васильевич входя в кабинет, где скопился начальствующий состав РККА для расширенного совещания. Очень хотел. Однако задушив улыбку на корню он совершенно серьезно выдал: — Здравствуйте товарищи! К делу.
С чем положил на стол увесистую пачку скрепленных по несколько штук машинописных листов.
— Разбирайте.
— Что это? — поинтересовался Брусилов.
— Статистика по практике применения индивидуального стрелкового оружия в Империалистическую и Гражданскую войны. К сожалению в полном ее объеме обработать не удалось. Слишком велик объем сведений. Однако даже этого объема достаточно для получения экстраполяции на вооруженные силы в целом. Перплексия будет вполне приемлемой. Рабочей.
Фрунзе специально сказал достаточно мудрено.
Статистика, экстраполяция, перплексия. Большинство из присутствующих даже слов-то таких не знали. Ну хорошо — слышали о том, что есть такая наука — статистика и кажется там чего-то считают зачем-то. Может быть несколько человек из старых военспецов еще слышали о слове экстраполяция, и вероятно кто-то из них мог даже знать его смысл. Про перплексию знало еще меньше людей.
Вон как у них лица напряглись.
После того, как нарком открыто заявил с трибуны съезда партии что его подчиненные в основе своей неучи, им стало как-то неловко это подтверждать. Поэтому все промолчали.
— А что же вы не спрашиваете, что я вам только что сказал? — поинтересовался Фрунзе, усевшись на свое место. — Или всем все понятно?
Присутствующие вновь промолчали, обозначив кивок — дескать, да, понятно. Разве что Брусилов ехидно улыбнулся, раскусив замысел.
— Павел Ефимович, — обратился Фрунзе к Дыбенко. — Как начальник Артиллерийского управления снабжений РККА помогите товарищам. Вы же видите — стесняются. Объясните им сложные и непривычные слова.
