«Где я? Кто я? Что я?» — начало пульсировать у него в голове с яркими паническими нотками.
Несколько мгновений спустя, словно бы в ответ на запрос, в голове стали всплывать сведения. Вроде как воспоминания о том, что он Михаил Васильевич Фрунзе 1885 года рождения, 2 февраля, если по новому стилю. И ему на текущий момент сорок лет. А следом пошли сплошной чередой картинки из детства. Родители, иные родичи, друзья-приятели, соседи и прочие. При этом он продолжал четко осознавал себя человеком, который прожил долгую и насыщенную жизнь во второй половине XX — начале XXI веков. Хуже того. Где он настоящий, а где галлюцинации — он понять не мог…
И в этот момент в палату стремительным шагом вошел какой-то мужчина в белом халате с небольшой свитой подобным же образом одетых людей. Эта компания и застала мужчину, сидящего на постели в одиночной палате, свесив ноги и ошарашенно оглядывающегося.
— Ну-с, Михаил Васильевич, как вы себя чувствуете?
— Какой сейчас год? — отозвался обновленный Фрунзе, проигнорировав адресованный ему вопрос.
— С утра был одна тысяча девятьсот двадцать пятый.
— А день-месяц?
— Первое ноября. Вы не помните?
— Мне показалось, что я был без сознания целую вечность, — дернув подбородком, ответил Фрунзе. А у самого от нервного напряжения и волнения сердце так энергично застучало, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. На лбу выступил пот. Дыхание же стало дерганным, сиплым.
Он прикрыл глаза и откинулся на спинку кровати. Скрипнули пружины.
Железная кровать эта была крепка и вполне удобна для сна. Особенно если на нее положить нормальный матрац. Однако скрипела она безбожно. Ну и не отличалась монументальной устойчивостью. Из-за чего Фрунзе невольно хмыкнул, представив какой аккомпанемент эта вся конструкция обеспечивает любовным утехам. Что особенно было актуально в период расцвета коммунальных квартир и высокой плотности заселения. Правда этот нервный смешок врач расценил по-своему:
— Михаил Васильевич, вы себя хорошо чувствуете?
— Я думал, что умираю… что умер…
— Думали?
— Я далеко не сразу потерял сознание.
— Ясно… — недовольно поморщился врач.
Мужчина же не понимал, мерещится ему все это или нет.
Прекрасный уровень образования даже по меркам XXI века, дополненный широким кругозором и обширным жизненным опытом, не позволял рационально объяснить ситуацию. Во всяком случае в хоть каком-то научном поле. Ведь сознание человека фиксируется в его мозге и выражено в сложной вязи нейронных связей. Во всяком случае так принято считать и иное не доказано. А тут и память чужая есть, и своя личность никуда не делась, и обстановка непонятная, и этот человек утверждает, будто сейчас конец 1925 года…
