По крикам толпы было не особо понятно, кто победил. Одни голоса доносили проклятия Фасу, другие восхваляли его, третьи говорили, что бой был равный, просто парень молод еще и горяч… Фасс опять выиграл! Как там Фил мне было интересно, но почему-то не особо жалко.
К утру я была готова — изранена и изнеможенна. За мной, как и полагалось, пришел вождь, чтобы полюбоваться своим творением, и Дорджест с лекарем, чтобы помочь.
Никогда не забуду его вытянутую морду, когда я самостоятельно выходила из казила. Обычно всех выносят. Кстати, шипы как-то убираются внутрь. Этим пользуются, чтобы забирать тела и мыть. Вот и сейчас шипы были убраны, и я с гордо поднятой (из последних сил) головой прошествовала наружу.
— Молодец! — воскликнул Дорджест, но под гневным взглядом вождя добавил, — Выдержала испытание очень достойно!
Я тяжело вздохнула и вдруг почувствовала насколько устала. Лапы подкосились, и я упала без чувств.
Очнулась я уже в лазарете и, как понимаете, практически здоровой. Пока я спала, меня подлечили.
— Проснулась! — возвестил лекарь.
Я приподнялась на кровати. Хорошо, что без сознания оборотень вновь становится человеком. Я посмотрела на себя. От ран практически ничего не осталось. Лапы в казиле я исцарапала в кровь, а сейчас мои руки и ноги покрывали свежие зажившие рубцы, которых уже завтра не будет и вовсе.
Жаль, что в лазарете не держат зеркал. Я бы сейчас не отказалась посмотреть на себя. Вся, наверное, в шрамах от макушки до пят.
— Ты в курсе, что прогуляла школу? — раздался голос Дорджеста. Не успела я повернуть голову на звук, как двери открылись. Вместе с Дорджестом пришла мама.
— Девочка моя! Как ты меня напугала! Я так волновалась! — запричитала она, бросаясь ко мне на кровать.
Мама стала обнимать меня и целовать, рассказывая все, что она пережила, как гневался отец. Дорджест тихо ушел, решив оставить нас наедине. Я не успевала ей отвечать. Она не дала мне и слова вставить, да мне и не особо было что сказать.
Что-то не доброе внутри меня тихо ликовало. Мне нравился тот факт, что я не просто с достоинством прошла наказание (причем значительно увеличенное), но еще и позлила этим отца. Может быть, теперь он станет хоть немного считаться с моим мнением?
А вот когда она стала упрекать меня за мое нерадивое поведение, я не выдержала.
— Что? Ты опять? — взревела я, не веря в происходящее.
