— Кродётся…, - медленно, с великим изумлением в голосе протянула Тами, едущая у меня на шее по причине усталости от трудовых подвигов на ферме.
— Воистину кродётся! — в тон ей ответила Матильда, на всякий случай прячась мне за спину.
Мы аж остановились, невзирая на то, что последние два часа вслух мечтали охрипшими голосами о теньке, холодных напитках, и о том, как залезем втроем в большую прохладную ванну, где будем хором стонать от блаженства. Я уже достиг того состояния, когда хотелось взять жрицу на руки и рвануть в Поллюзу вприпрыжку, но останавливало нежелание лишаться авторитета, от чего мы, сцепив зубы и обильно потея, мужественно и женственно шли как солидные люди, имеющие прямое отношение к Сладкозвучному Турниру. Правда, когда перед нашим взглядом предстало такое зрелище, мелочи, вроде многочасовой жары, давившей на мозжечок, тут же перестали существовать.
Казалось бы, ничего особенного, просто одетая во всё чёрное кентаврица юных лет крадущимся шагом выходит из города… Подумаешь.
Но это была наша кентаврица!
Самара — девочка хорошая. Отличный боец и шпион очень высокого уровня. Но застенчива и молчалива, хоть совсем и не против компании. Предпочитает тихонько сидеть или стоять, внимательно вслушиваясь в слова других. Мои девчонки с ней все уже подружились, в основном оберегая непарнокопытную девушку от поползновений Саяки её напоить. И вот тут как раз была загогулина: выпив как следует, Самара лишалась львиной доли застенчивости, начинала разговаривать человеческим голосом и слегка чудить. При этом становилась в меру храброй, но пребывая при этом сугубо на своей волне, весьма далекой от нашей смертной жизни. Плавали, знаем. Правда, всего один раз это было, в некоем подземном городе, однако характерное поведение подвыпившей шиноби нам всем запомнилось.
Сейчас было однозначно ясно — Самара сваливает из Поллюзы! На полусогнутых!
Мы осторожно приблизились к подруге с переду, так, чтобы она нас узнала и не испугалась. Так и вышло. Шиноби остановилась, сосредоточила на нас взгляд, остановилась, а затем выдала мощный вздох облегчения. Мы втроем аж закачались — назвать обволокший нашу группу распыленный в воздухе алкоголь перегаром было бы знатным преуменьшением! Шиноби была пьяна не просто до изумления, а до такой стадии, которую я, профессиональный саратовский электрик, ни разу в жизни не видел! И оно при этом двигалось! И жило!
