Двое собаколюдов, выступающих на сцене, были чертовски хороши. Оба песочно-рыжей масти, с умильными мордами, они очень интересно исполняли частушки. Первый из них, налитая грудами мышц громадина двух с половиной метрового роста, держа в лапах здоровенный баянище, наяривал на нем, голося густейшим басом о том, какая раньше была зеленая трава, могучие Герои, правильные короли и всё такое. Второй же, мало того, что задохлик полутораметрового роста с унылейшей мордой, так еще и сидящий жопой на помосте, то и дело перехватывал инициативу громадины, мерзко пища крохотной гармошечкой и гадко завывая пронзительным жалобным голосом о том, как всё плохо и жалко сейчас.
Дуэт был просто огнище!
— Как это можно слушать! — послышался у меня в районе подмышки полный отвращения голос Мимики Фуому. Притулившаяся рядом бардесса буквально излучала пренебрежение.
— Чья бы корова мычала, — хмыкнул я в ответ, утирая скупые мужские слезы. Жгущие со сцены собаколюды будили в моей русской душе нечто исконно-посконное. Ядерное такое. Хотелось найти медведя и напиться с ним водки под все эти рулады. А заодно вспомнить молодость. И за политику поговорить. Ну да, медведь-то тут российский нужен был бы и говорящий, а таких не существует. Жаль, очень жаль.
Наша музыкальная кошка тут же надулась как мышь на крупу. Нифига она в музыке не понимает. Ведь что там главное? Душа. Душа! А не какие-то там аккорды, ноты и прочая непотребщина. Даже полено становится проводником души, если ты об него отбиваешь, приплясывая, ритм, когда рядом есть мангал, на котором жарится шашлык. Но ей не понять!
— Что мы тут вообще делаем? — тихонько пробурчала бардесса, прижимая свои кошачьи уши к голове и неодобрительно косясь на мелкого собаколюда, взявшего особо тоскливую ноту при описании очередного облома.
— Сидим, вкушаем культуру и искусство, наслаждаемся, — пояснил я, наблюдая растущую неудовлетворенность на лице кошкодевочки, — А заодно ждем, когда освободится господин Гримбльдук Тендертэтч, к которому у нас есть вопросы. В связи с расследованием. А ты теперь, как мой официальный бард, летописец… летописица, будешь меня везде сопровождать. Вот.
— Мне к Турниру нужно готовиться! — неубедительно возмутилась Мимика, топорща хвост.
— А, это легко, — тут же согласился я, — Иди куда хочешь, готовься. Только знай, что тебя, если что, защитить некому будет. Я отправил всех, кроме себя, на расследование настроений среди куакарабилли. Так что, если тебя в темном углу кто-нибудь придушит, я как официальный представитель Организатора Турнира уведомляю, что никакого расследования не будет. Мы заняты.
