- Интересно бы с ней познакомиться, - сказал Филипп.
Нобле, очевидно прекрасно знавший повадки хозяев в отношении красивых работниц, внимательно поглядел на молодого директора, но из благоразумия промолчал.
- Что ж, - проговорил он наконец, - надо знать своих врагов. Ваш дедушка на днях говорил мне, что, по его мнению, у нас во всем департаменте нет такого опасного врага, как эта молодая женщина.
Филипп наклонился к Нобле.
- "У нас"? - резко сказал он. - Почему дед всегда говорит "у нас"? Ведь его давно отставили от дел. Чего ж он суется?
- Ваш дедушка принимает близко к сердцу все, что касается фабрики.
- АПТО украло у нас фабрику, - сказал Филипп. - Деду следовало бы дружить со всеми недругами АПТО.
- Браво! - воскликнула Натали. - Не стесняйся, излей свою наболевшую душу господину галерному надсмотрщику.
Нобле немного отодвинул свой стул, желая показать, что он разговаривает только с одним Филиппом.
- Господин Летурно, - сказал он, - вы еще очень молоды и не знаете важных событий в истории фабрики. В тысяча девятьсот двадцать четвертом году у нас была долгая и ужасная забастовка. Она весь город довела до нищеты. Ваш дедушка был оскорблен поведением своих рабочих, и, как только забастовка кончилась, он тут же уступил фабрику АПТО, а сам отошел от дел.
- Вот здорово! - сказала Натали. - Врет и сам себе верит, совсем как твоя мать, Филипп.
- Бросьте, Нобле, - сердито оборвал его Филипп. - Вы прекрасно знаете, что после забастовки двадцать четвертого года дед не мог заплатить в срок по векселям, АПТО этим воспользовалось и задушило его.
- При участии мамаши Филиппа, - спокойно добавила Бернарда.
- Которая потом вышла за моего отца, - продолжала Натали. - Так что теперь АПТО - это я!
- Хвастунья! - проворчала Бернарда.
- Ну конечно, АПТО - это я. Хотите, приведу доказательство? А почему же, скажите, пожалуйста, я всегда за всех плачу?
Бернарда наклонилась к Нобле и, показывая пальцем на Натали, прошипела:
- Сразу сказалась еврейка.
Нобле отодвинул свой стул.
- Я не желаю ничего знать о личных делах моих хозяев.
- Нобле, - сказала Натали, - АПТО истомилось жаждой. Закажите нам что-нибудь, только поживей.
Натали с интересом следила за стариком Нобле. Оказывается, его рачьи глаза могли принимать выражение ненависти. Она ждала взрыва. Но привычка взяла верх, и Нобле подчинился представительнице АПТО. Он поманил старушку буфетчицу.
- Ну как, тетушка Тенэ? - сказал он. - В буфете хозяйничаете?
