Я вытираю кровь, стекающую по моему рту. Такое чувство, что мне снова десять лет, я занимаю третье место в гонке на картинге, мой отец злится и вымещает свой гнев на мне. Похоже, старые привычки никогда не умирают.
– О, отец, я думал, мы уже прошли это. Ты должны вкладывать больше смысла в такой удар; возможно, возраст влияет на тебя.
– Я думал, что мы ушли от твоего дерьмового отношения, но, похоже, я ошибался. Приведи себя в порядок. Ты выглядишь как гребаный беспорядок.
Слава Богу, у Майи хватило предусмотрительности исчезнуть, потому что мой отец уходит, закончив наш дерьмовый разговор. Я делаю глубокий вдох, прежде чем заглянуть в коридор, удивленный, но в то же время испытывающий облегчение, обнаружив, что он пуст, а любопытная Майя давно ушла.
МАЙЯ
Святое дерьмо.
Святое, черт возьми, дерьмо.
Я не могу выбросить из головы образ отца Ноа, ударяющего его, потому что как кто-то может ударить своего тридцатилетнего ребенка?
Мой мозг работает со скоростью миллион миль в час, не в состоянии справиться с избытком информации. Проблемы с рулевым колесом, гонка, его отец, черт возьми, ударяет его по лицу. То, как глаза Ноа смотрели в мои, грустные и такие чертовски потерянные. Мне было больно видеть его таким. Опущенного до состояния человека со слабостями и разбитым прошлым. Ничего похожего на самоуверенного человека, которого я вижу ежедневно, равнодушного и незаинтересованного в окружающих его людях.
Моя семья появляется в номере Санти через пять минут после борьбы Слейдов. Никто не замечает моего молчания или того, как моя нога подпрыгивает вверх и вниз, пока я обдумываю то, что увидела: семейная динамика, о которой никто не знает. Я прослушала вводный курс по психологии и знаю статистику того, как родители бьют своих детей. Это не единичный случай, не случайность из-за испорченного рулевого колеса или проигранной гонки.
Отец Ноа – испорченный человек, который живет через своего сына.
Я провожу время со своей семьей, прежде чем откланяться. Санти странно смотрит на меня, а затем снова возвращает свое внимание на наших родителей, их широкие улыбки сияют после его сегодняшнего успеха.
Я иду на кухню и беру пакет со льдом, холодный пластик заставляет мою руку онеметь, пока я иду в номер Ноа. Мой желудок сводит от нервов, потому что я не хочу переборщить после его плохого дня. Еще один глубокий вдох расширяет мои легкие. Я жду мгновение, не зная, стоит ли мне стучать в его дверь.
