Майя смотрит куда угодно, только не на меня.
– Вы, ребята, буквально самые худшие. Санти, если ты будешь продолжать в том же духе, я расскажу маме и папе о том, как ты в четырнадцать лет сел за руль их машины, потому что хотел поесть пончики на улице.
О, черт. Судя по выражению лиц ее родителей, они ничего не знали об этой истории. Заявление Майи заставило Сантьяго замолчать быстрее, чем я когда-либо мог.
Он поднимает руки в притворной капитуляции.
– Перемирие. Не нужно так грязно противостоять.
Мысль о том, что Майя грязно противостоит, соблазняет меня.
Черт.
Я прогоняю эти мысли, решив сосредоточиться на нормальном разговоре с родителями моего товарища по команде. В конце концов, мы все хорошо проводим время вместе, пока мой отец не появляется на площадке, коварный, как змея, с достаточным количеством яда. Я удивлен, что он появился раньше, чем в день гонки, – редкость, которая заставляет меня сожалеть о том, что я умело избегал его телефонных звонков в течение двух дней.
Время, которое мы проводим порознь, никогда не кажется достаточно долгим. Холодные глаза смотрят на меня, два голубых глаза, такие же манящие, как погружение с головой в Северный Ледовитый океан. Его темные волосы зачесаны назад, а костюм идеально отутюжен и не имеет ни единой складки. Другим он кажется приветливым, но его обманчивость скрывает всю тьму, кипящую под его кожей.
Майя с любопытством смотрит на него. Мой отец игнорирует ее семью, проходя мимо них, даже не взглянув. Он подходит поприветствовать меня, похлопывает по спине и делает вид, что рад меня видеть. Николас Слейд не мог бы дать меньше дерьма, даже если бы попытался. Но поскольку он заботится о шоу и своем имидже, моя жизнь действует как побочный проект, чтобы он не разлагался на пенсии.
Он с подозрением наблюдает за семьей Майи, впервые обращая на них внимание, оценивая каждого из них. Конкуренция – его худший кошмар. И на мгновение я забыл, что мы с Сантьяго просто разговариваем с его семьей, как будто у нас нет соперничества.
Это было приятно. Мы втроем общались с их родителями, При отошел на второй план, пока они знакомились со мной. Родители, которым, казалось, было интересно задавать мне вопросы и узнавать человека за пределами машины Бандини.
– Сынок, секунда твоего времени? – Тик в челюсти моего отца говорит мне все, чего не могут сказать слова.
– Увидимся позже на мероприятии. – Я бросаю заявление через плечо, следуя за отцом к люксам.
