– Заткнитесь, балалайки, спать мешаете, – грозный окрик от окна.
Антон чувствовал, как деревенеют веки, но стоило хоть на миг закрыть глаза, он погружался в какой-то водоворот. Мутило страшно. Какие-то шарики отскакивали от головы, бросая реплики:
– Забились, перетереть…
– Не, ну вижу телка и сама не против. Пришлось этому челу экспресс-пластику организовать, так, немного, чтобы отлип на вечерок.
Шарики перекатывались, обрастали багровыми лоскутами, обретая тяжесть, сливались в одно красно-черное нечто.
Сероватое утро в подпалинах двигающихся теней, металлический лязг, скрип каталок, нетерпимый запах хлорки.
– Просыпаемся, мальчики. Пьем таблетки, измеряем температурку, – молоденькая медсестра в кокетливо узкой блузке, подчеркивающей пышность форм, развозила градусники и стаканчики с лекарствами.
– Тина, вы сегодня на дежурстве?
– Прекрасно выглядите.
И вслед захлопнувшейся двери:
–Тина, Тинка, аппетитная скотинка.
Палата немного качнулась, будто испытывая Антона, буро-зеленые стены запрыгали к серому потолку. Он закрыл глаза, но подступившая тошнота вытолкнула его из скрипящей кровати.
– Куда? Куда? Тебе разрешили? – гудели вслед голоса.
После умывания стало легче. Довольно бодро прошёлся по холлу, и, обнаружив уютный уголок с мягкой кушеткой под разросшейся пальмой, обрадовался возможному одиночеству. По коридору с деловитым видом пробегали медсестры и санитарки. Все куда-то спешили, на кого-то кричали. Вскоре и Антона обнаружили в его убежище, отправив на законное койко-место.
У кровати со скатанным матрацем невольно задержался, газетка со сканвордами и старенькие очки в дешевой оправе на тумбочке. По-старчески крупные буквы, вписанные в клетки, походили на шифрограммы.
Обход, к которому тщательно готовились испуганные санитарки, с привычным ворчанием выгребая из тумбочек запрещенные пачки сигарет, прошел быстро. Доктор лет тридцати пяти в бандане, прикрывающей длинные волосы, собранные в пушистый хвост, задал несколько вопросов, пару раз ткнул пальцем в живот, спросил про головокружение и тошноту, что-то сказал медсестре и перешел к другому пациенту.
После обхода медсестры зачастили в палату со штативами капельниц, контейнерами со шприцами, какими-то бумагами. Зелено-голубая суета под металлический лязг. Процедурный кабинет, окровавленный тампон, жесткие кушетки, холод в спине от ледяных стен, изможденные лица пациентов, деловитый щебет сотрудниц. Духота коридоров, где так хочется окна и ветку с набухшими почками за ним. Но лишь решетка натяжного потолка, лишь лампы вместо солнца.
