Но упрямые существа не собирались сдаваться. Заклинание Тарвуса задержало их лишь на несколько минут. А потом они дружно бросились в атаку, невзирая на потери. Все больше и больше мохнатых карликов раз за разом подбиралось к Тарвусу, минуя и вихрь и не перестававшие крутиться колеса. Разрубая их на части, барон, с подступающим все ближе отчаянием, начал понимать, что усталость скоро возьмет свое…
– Эй, гой, кто там ни есть, держись! – внезапно прогремел над поляной зычный молодой голос.
А в следующую секунду на нее влетел самый настоящий стальной вихрь, в котором ошеломленный барон смутно распознал силуэт человека в кольчуге, вооруженного щитом и мечом. Двигаясь с едва заметной человеческому глазу скоростью, странный воин одного за другим, а иногда и по нескольку за раз, рубил на части лесных карликов. И те, наконец, не выдержав, не прекращая верещать начали отступать обратно к лесу. Вскоре на поляне остались только сам Гидеон и его странный спаситель.
Тарвус присмотрелся к нему внимательней, при этом смутно осознавая, как неприглядно со стороны должен выглядеть сейчас он сам. Порванный плащ, пятна крови на лице и на теле, спутанные седые волосы и короткая бородка, карие от природы, а теперь, наверняка, покрасневшие глаза – дома с такой внешностью его бы, в лучшем случае, приняли за нищего или за преступника. Впрочем, странному воину, судя по всему, не было до внешности барона никакого дела.
Сам воин оказался неожиданно молодым: на вид ему можно было дать не больше двадцати – двадцати пяти лет. Высокий, с короткими светлыми волосами – он был настоящим великаном, сложением и шириной плеч значительно превосходившим даже тех жителей Белолесья, которыхТарвус видел в Байере. Он был закован в булатную кольчугу до колен, из-под которой виднелась красная рубаха. На поясе у него висели длинные пустые ножны из под меча, который северянин крепко сжимал в правой руке.
На лезвии булатного же клинка чуть ближе к гарде были выгравированы какие-то, видимо местные, руны. В левой руке воин держал небольшой круглый щит. На ногах никакой брони не было: они были обуты в простые длинные сапоги. А вот его локти были защищены короткими наручами. Шлема воин не носил. Из-под светлых, под стать волосам, бровей на Тарвуса с живым интересом глядели ясные синие глаза. Пока эти двое изучали друг друга, молчание постепенно затягивалось.
– Это ты хорошо придумал, с телегой-то своей, – произнес, наконец, воин, вложив меч в ножны и закрепив щит за спиной, – крепко мне подсобил. Ты, стало быть, ведун западный. Меня Светозаром звать, – закончил он, протягивая крепкую широкую, мозолистую ладонь.
