Сердце кольнуло болью, обожгло… Ривлад оказался рядом, обнял за плечи, ничего не говоря и не утешая. Понимал, насколько сейчас бессмысленны слова. Он просто был рядом, деля со мной горе, пытаясь хотя бы немного согреть… Золотые искры посыпались с рук, обернулись бабочками… Любовь Ривлада, находящегося за моей спиной, оказалась сильнее любой тьмы. Даже тут, в самом ее сердце…
Я провела рукой над лицом Лавинии, отпуская бабочек, мгновенно укутавших ее.
– Она мертва, – тихо сказал Датерей, не интересуясь, как здесь в принципе оказалась фея.
– Любовь – в сердце, надежда – в душу, свет – к свету, – прошептала я ритуальные слова прощания для фей.
И не знала я их вовсе, но всплыли в памяти, нашлись…
Лавиния засветилась, рассыпалась на искры… Воздух пропитался легким ароматом фиалок, которые она так любила.
И все же я ее… не уберегла.
Боль от потери с трудом давала дышать, но я поднялась, опираясь на руку Ривлада, и вдруг почувствовала, как моя сила… вернулась. А ведь на трое суток должна затихнуть… накопиться. Одно присутствие Ривлада, кажется, дает мне возможность дышать и жить дальше. Заглянула в аметистовые глаза, в которых плескалась боль. И все злые и жестокие слова во мне растаяли… Как можно упрекать моего дракона в том, что защищает? Шагнула ближе, оказалась в его объятьях. Таких надежных, родных…
– Надо уничтожить это место, – сказала тихо, отпуская.
– Нашей магии не хватит, – заметил Датерей. – Хотя я готов отдать все, что имею.
– Моей хватит, – ответила я.
Почему-то эта уверенность была настолько сильной, что я не посмела сопротивляться подобному чувству.
– Не отходи от меня, – попросила Ривлада, чьи руки лежали на моей талии.
В его поддержке и тепле я нуждалась сейчас сильнее, чем раньше, старательно пытаясь не расплакаться. Слезы так и застыли где-то внутри, и я чувствовала себя опустошенной.
– Ни на мгновение, – пообещал он.
Рей и Гилл, так и не проронившие ни слова, подошли к Датерею, вопросительно посмотрели на меня. Опутала друзей сгустком света, создавая прочный щит. Почему же раньше, в том подземелье, не получилось этого сделать? Ведь тогда бы я не опоздала… И, возможно, Лавиния бы сейчас…
– Отпусти ее. В смерти феи нет нашей вины, мой свет.
Я не ответила, не готовая обсуждать случившееся здесь. Друзья молчали и смотрели на золотых бабочек, что вихрем кружили вокруг меня.
– Не бойтесь, вас даже не заденет.
И после их кивка отпустила силу. Говорят, магия феи чаще всего рождается любовью. Порой… от потрясения. Моя сплеталась из осколков самых разных чувств. Боли от потери Лавинии, любви моего мужчины, стоящего за спиной, желания уничтожить тьму, что жила в этом месте. Она клубилась, кусалась, рычала раненым зверем… и не смогла противостоять свету. Камни храма, скрытого темной пеленой, стонали, сыпались песком, мир дрожал… и развалины наконец превратились в пепел. Моя магия растаяла… Мгновенно и сразу. Будто кто-то на небесах помог очистить это место, а теперь оставил меня… На душе было пусто и горько. Дрожали ладони, подкашивались ноги…
