— Раскачиваются и разрастаются, — вздохнула Кастелли, вытирая лоб рукавом платья.
Это было ужасно невоспитанно: вытираться рукавом. Но никто не говорил, что сторож и оборотень обязана быть такой же благовоспитанной, как юные пансионатки. Юлианна втайне этому завидовала. Ей всегда было трудно соблюдать бесчисленные правила приличия, а главное — соблюдай не соблюдай, все равно вляпаешься! Непременно будет неловко!
— А чего они боятся? — спросила Юлианна, трогая большой лиловый цветок на толстеньком черенке.
— Огня, — кровожадно сказала Кастелли. — Но не хочется ссорится с Аделаидой Герберой. Знаешь ли…
— Если они музыку любят, то что-нибудь немузыкальное будет их держать на расстоянии, — сказала Юлианна. — Например… повойте, госпожа Кастелли, а? Или давайте мы повизжим. Если поможет — вы нас пропустите к Лисси, ага?
Кастелли фыркнула.
— Да идите уж, помощницы, — сказала она.
Когда девочки бегом пронеслись по мощеным дорожкам ко входу в главный учебный корпус, позади послышался вой. Госпожа Кастелли, наполовину обернувшись — в платье, перчатках, но с волчьей головой! — стояла и выла на вьюнки. Те испуганно схлопывали крупные «граммофоны» цветков и отползали прочь от дорожек и ворот. Кастелли, увидев отступление, еще и зарычала на зазевавшиеся бутоны.
— Да я безднов гений, — обрадовалась Юлианна и гордо зашагала впереди подруг.
— Юлианна, нехорошо так ругаться, — испуганно пискнула Карина.
Но девочка только расхохоталась.
— Ребекка ведь ругается! — заявила она.
Шарлотта слегка насупилась. Юлианна знала, что подружка отчего-то здорово прикипела к этой странной даме. И очень старалась на уроках монстрологии. А Юлианне эти уроки не нравились. Ребекка предпочитала темноту, и на уроках ее на окна опускались тяжелые занавески, а кому понравится целый час проводить в сумраке, когда на улице морозный ясный день или весенняя капель?
Карина взвизгнула и начала скидывать с себя пелеринку, чтобы прибить пламя. Юлианна прижалась к стене и лихорадочно листала блокнот, чтобы найти среди недозволенных, а значит — хулиганских заклинаний какое-нибудь подходящее для тушения пожаров. Шарлотта же пыталась сковать коварное белое пламя замораживанием. Это было последней в списке заданных на лето тем. Юлианна только список тем и видела. И понимала, что чары не вполне подходящие для…
Дверь покрылась инеем. Сквозь него пробивались белые искры, которые продолжали трещать, словно маленькие фейерверки. При этом сквозь дверное полотно было неплохо видно, как две смутные темные фигуры кинулись к выходу.
