Она двигалась на автомате: доползла до своих вещей, достала служебный телефон, созвонилась со штабом, вкратце описала произошедшее, упуская подробности… Да, ей нужен врач, нет, не смертельно, нет, наряд высылать не надо, достаточно зачистить место, да, преступник ликвидирован. Также на автомате Сабина стянула разодранную футболку с плеч, разорвала ткань ещё на две части: одной зажимая четыре кровоточащие ранки на животе, а второй вытирая собственную кровь с тела, и всё это время старалась не смотреть на растерзанный труп в центре комнаты. Ей не нужно было проверять, чтобы удостовериться в кончине «Марселя».
Отряд по зачистке добрался очень быстро, даже слишком, а это могло значить, что либо их кто-то вызвал до неё, но маловероятно, либо они готовились выполнить задание вместо Сабины, ведь она слишком затянула с расследованием. Сабина сидела на единственном в помещении стуле, пока медик осматривал и обрабатывал оставленные когтями следы. Тело вынесли, единственным напоминанием о произошедшем осталось огромное кровавое пятно на светлом ковре.
На улице собралась толпа зевак, приезд специального отряда всё же привлёк чьё-то внимание, и вот уже через десять минут под окнами дома толкалась половина города. Сабина уже подумывала как бы незаметнее отсюда убраться, когда сбоку раздался знакомый голос:
— А где шериф? Что-то мне подсказывает, что мы его больше не увидим.
— Его тело только что нашли в подвале.
— Интересно, почему он от него не избавился?
— Потому что Марселю нужны были только молодые тела.
Эндрю понимающе хмыкнул и осмотрел комнату, незаметно напрягаясь в попытке уловить все нюансы произошедшего, но Сабина ничем не выдала своего состояния.
— Лобо предупреждал меня о нём, но я не обратила внимания.
Эндрю принюхался:
— Тебе стоит показаться врачу.
— Как будто такое впервые, — фырканье в ответ.
— Не надо, — как-то слишком серьёзно произнесли в ответ. — Это важно.
Впервые за долгое время Сабина вышла из себя. Эта его напускная забота порядком её взбесила. Рядом с этим человеком она ощутила себя такой, какой была прежде: несуразной девушкой-подростком, не замечавшей столь очевидных вещей, что попала в лапы к безумному созданию. Но гордость и ущемлённое достоинство не позволяли этого признать.
— Это он во всём виноват! Я из-за него начала этим заниматься!
— Вот и он посчитал, что это из-за него пошла по этому пути. — Эндрю мгновенно всё понял. — Он винит только себя, потому и уехал.
