И именно Васка — мой шанс. Потому что, во-первых, любит ту Марусю, душа которой покинула это тело. И, уверена, ради нее, то есть уже меня, она пойдет на что угодно. И, во-вторых, она приехала в монастырь накануне и впервые за много лет. А значит ее появление станет событием в жизни Маруси, то есть меня, которое послужило спусковым крючком для выздоровления. Зато никто не удивится, что я ничего не знаю...
Нехитрый план на неделю был составлен, и я приступила к тренировкам. Запущенное тело отчаянно сопротивлялось, но я упорно сжимала и разжимала руки и ноги. На большее меня пока не хватало. И без того боль от таких упражнений была такая, что я ночами кусала уголок подушки, чтобы не орать. Мне нужен был массаж. Настоящий профессиональный медицинский массаж, чтобы заставить работать непослушные конечности, а не поглаживания верной мамы-Васки. А лучше реабилитационный центр. Там я бы в два счета встала на ноги.
Хорошо хотя бы голова работала, как часы. И словоохотливая, бесконечно счастливая от того, что любимая деточка вдруг выздоровела мама-Васка тараторила без умолку, неосознанно снабжая меня наиважнейшими сведениями. От нее я и узнала, что здесь меня зовут Мария Львовна, в прошлом месяце мне исполнилось восемнадцать. Маменька моя померла родами, оставив безутешного отца и крошечную, слабенькую девочку. Тогда-то мой папенька господин барон, Васильев Лев Алексеевич, нанял маму-Васку кормилицей и нянькой для любимой доченьки. Баловал он ребенка изрядно, позволяя абсолютно все, очень уж девочка напоминала ему умершую жену Катеньку.
До трех лет все шло прекрасно, девочка росла и развивалась в соответствии с возрастом. Но внезапно заболела черной горячкой и почти померла. Когда болезнь отступила, оказалось, что она забрала с собой разум ребенка, и девочка превратилась в абсолютно безмозглое существо, которое с трудом обучили элементарным правилам гигиены. Доктора, которых папенька выписывал из столицы, в один голос твердили, что разум поврежден безвозвратно. И лучшее, что отец может сделать для дочери — отправить ее в монастырь Святой Елены, где находят приют такие вот убогие дети.
Так он и поступил. Из лучших побуждений, конечно. Мама-Васка говорила, что папенька сначала ездил каждую неделю, в надежде, что храм отмолит меня, а потом все реже и реже. Потому что перестал надеяться.
А месяц назад к нему обратился сосед с предложением о браке со мной. Папенька дал согласие. Еще бы. Я его прекрасно понимаю. Единственная дочь и наследница в таком состоянии, что выбирать не приходится. И через неделю, на следующий день по возвращению в имение, у нас помолвка. И мне уже страшно... что же такое с этим соседом, что он прельстился на бедную Марусю? Страшный как смерть? Хромой, косой? Посмотрим... как говориться, с лица воду не пить. Лишь бы человек был хороший.
