Только на злость не осталось сил.
Темный силуэт подошел ближе, молча коснулся ее щеки, но Айрис уже не чувствовала этого, никакого тепла, разве что легкое покалывание.
– Еле тебя нашел, – хмыкнул желтоглазый.
– Это я… тебя… нашла, – выдохнула Айрис непослушными губами.
– Ну да. Конечно.
Он покачал головой и вдруг привлек к себе. Закрыл от ветра, распахнул плащ и заставил прижаться к себе всем телом. Айрис ничего не чувствовала, кроме его запаха, щекочущего ноздри. От незнакомца пахло дымом и чем-то таким… мужским. Он принялся растирать ее ладони, укрывая собой от снега.
– Ты ненормальная. Все себе отморозила. Чувствуешь руки? Ноги?
Дохнул жарко на ее белые пальцы, обхватывая широкими ладонями, горячими, как печка. Он весь горячий, как печка!
– Ай, больно, – прошептала Айрис, ощущая, как тепло возвращается. Словно лед сходит – кусками ломается и колет кожу. Очень больно! – Оставь!
– Не ной, колдунья. Хочешь калекой остаться? Зачем за мной шла?
Он опустился на корточки, усадил ее себе на колени и быстро стащил теплые сапоги. Принялся растирать и ступни, жестко, сильно, заставляя морщиться и просить пощады. Но боль отступала, толчок за толчком, вместе с быстрее бьющимся сердцем пульсацией возвращалась в тело жизнь.
– А зачем ты тогда меня под деревом оставил?
Казалось, в мире нет ничего прекраснее и больнее, чем это тепло. Айрис глупо разулыбалась, понимая, что будет жить. И что этот странный мужчина так смешно греет ей ноги. Как сам не замерз в лесу?
– Хотела, чтоб до постели донес? – дрогнули его губы так, что сердце застучало еще быстрее.
Особенно от осознания, что она сидит у него на коленях, тесно прижавшись к мужской груди, а он греет ее ноги совершенно бесстыдно. Его пальцы коснулись голых щиколоток, сжали, растирая, и дрожь пробежала по позвоночнику. Ох, теперь она точно жива!
– От кого ты прячешься? Откуда ты? Тебе нельзя в город?
– Столько вопросов. С какого начать? – он посмотрел ей в глаза снизу вверх, и в груди снова все перевернулось.
На его волосах не держался снег, касался и сразу таял. Этот незнакомец слишком горячий для зимы. Слишком загадочный. И взгляд такой… непроницаемый, жгучий. И все же Айрис была рада, что видит его днем, при свете. Ночью он казался созданием леса.
– Как твое имя? – спросила невпопад Айрис, пытаясь дотянуться до сапог и слезть с его колен, хотя отчаянно не хотелось лишаться его тепла.
– Брен, – он помог ей обуться, наблюдая из-под ресниц так пристально, что внутри похолодело. – А ты, я так понимаю, нарочно заблудилась в лесу, чтобы это выяснить?
