– Папа, да, её характер не сахар! – Кричал принц, – Но я её люблю!!!
Не скрою, мне было очень приятно это слышать, но то, что я услышала дальше, было мерзко и отвратительно:
– Ты представляешь себе, насколько она тебя не уважает?! Любая была бы счастлива, если бы ей предложили, чтобы страной управлял сильный мужчина, а она нос воротит!!!
– Папа, дай ей время! Изабелла ещё остынет и передумает!
Я опешила. Значит, они считают, что я ещё счастлива должна быть, отдавая престол? Что я передумаю?!
Ну уж нет. Не дождутся.
– Если ты думаешь, что я пошутил, сказав, что в случае брака с этой королевишной лишу тебя титула, то знай, ты ошибаешься.
– Если ты думаешь, что я не заставлю её передумать, то ошибаешься ты.
Послышались шаги. Я отпрянула от двери и сделала вид, что просто жду, а не подслушиваю. Его Величество вышел из покоев, кивнул мне и удалился, а мне было почти плевать, догадался ли он. Хорошее начало семейной жизни…
– Бахтияр, – Произнесла я, входя в его покои, даже не постучавшись, – Ты действительно думал, что я откажусь от престола ради тебя?
– Очевидно же, что это будет самым правильным решением, – Произнёс он, устало глядя мне в глаза.
Я оглядела его. Расстроенный, как и я, он казался смятённым и подавленным. Я вздохнула и запустила пальцы себе в волосы, не зная, как мягче и деликатнее сказать ему то, что я должна сказать:
– Бахтияр, я не изменю своего решения. Вопрос только в том, готов ты отказаться от титула и семьи ради меня или нет.
Он ошеломлённо глянул на меня и произнёс:
– Ты понимаешь, чего ты просишь?
– А ты понимаешь, чего просишь ты?
Мы смотрели друг на друга, будто гладиаторы перед смертельным боем. Кому-то придётся отступить, что для одного из нас будет подобно смерти.
– Может быть, ты с самого начала была права, – Прошептал он.
Я подошла и крепко обняла его:
– Как бы всё ни повернулось, я не жалею ни об одной секунде, проведённой с тобой.
Не дождавшись ответа, я разомкнула объятия и вышла из комнаты. Эту ночь мы снова провели порознь.
Глава 22.
Я много думала о том, что скажу Марии при следующей встрече, но поехать к ней я могла не раньше вечера. Утром и днём я должна была принимать прошения подданных, сидя в тронном зале. Это была важная, хоть и крайне нелюбимая мной часть королевских обязанностей. Во-первых, потому что многие пытались откровенно давить на жалость и выклянчивать деньги. А, во-вторых, потому что иногда попадались те, чьи истории действительно разрывали сердце и требовали немедленной помощи, даже оказав которую, я была не в силах окончательно решить проблему. После войны я стала устраивать такие дни чаще, чем раньше, потому что это было необходимо, но после каждой встречи с подданными я выходила из тронного зала выжатая и опустошённая. Что поделать – это часть жизни королевы…
