— Кейд... — перебила я, не желая больше слушать, но его взгляд стал суровым.
— Детка, заткнись, сейчас говорю я. Подожди, пока не услышишь всю гребаную историю, прежде чем сказать еще хоть слово. — Его голос звучал напряженно. — У нас были терки с другим клубом, не буду вдаваться в подробности. Дела шли плохо, доставалось братьям с обеих сторон. Но не женщинам, черт возьми, женщин никогда не трогали. До этого дня. Лори отправилась на прогулку в город, где жила, где чувствовала себя в безопасности, счастливой. Ее схватили прямо на улице, средь бела дня, при гребаных свидетелях. — Взгляд Кейда стал диким, в нем отражалось опустошение и ярость.
Моя рука потянулась по собственной воле, чтобы погладить его по щеке.
— Как только мы об этом узнали, Булла пришлось запереть. Он рвал все на части в такой ярости, какой я никогда не видел, он не мог сдержаться, не мог обуздать себя, не мог помочь Лори. Мы отправили парней на ее поиски, даже вовлекли в это дело гребаных «свиней», потому что понимали, что они с ней сделают. Не помогло. Нам позвонили и велели отступить, иначе Лори убьют. Мы знали, что они убьют ее в любом случае, те парни были не из тех, кто отпустит ее невредимой. Лишь получив желаемое, пустят ей пулю в лоб. Мы оказались в безвыходном положении.
Я почувствовала в его голосе боль. И сразу поняла, что Люк ошибался, на самом деле, эти мужчины очень заботились об этой девушке, но разум Люка был настолько затуманен ненавистью, что он не мог разглядеть здесь любовь.
— Кейд…
— Детка, я не закончил. — Он вздохнул, глядя на океан, а затем снова посмотрел на меня. — Мы сдались тем парням, иначе пролилась бы кровь, разразилась бы буря, которую мы не смогли бы пережить, город не смог бы пережить. Мы понимали, что Лори в любом случае конец. Поэтому попытались ее найти, рыскали по всей гребаной округе. Нам не удалось, они высадили ее на следующий день. Оставили в живых, едва-едва, и сделали это нарочно. Это был худший день в моей проклятой жизни, видеть, как эта девушка, как мой брат, разваливаются на части. Как из его глаз утекает жизнь. — Он моргнул. — Сейчас он опустошен. Единственное, что помогло ему пройти сквозь все это, был клуб, потому что мы прикрывали его спину, вытаскивали, кто как мог. — Его голос переполняли эмоции.
Я смотрела ему в глаза, не находя слов, по моим щекам вновь текли слезы. Кейд большими пальцами стирал их. Увидев в его глазах горе и боль, во мне что-то щелкнуло. Это был не Джимми, даже близко нет. Парням Джимми было плевать на меня, они и глазом не моргнули, когда меня избивали, когда наблюдали, как Джимми меня бил. Я видела любовь, которую испытывал Кейд, любовь к своему брату, любовь к той девушке. Боль, которую он, очевидно, все еще ощущал.
