Купите даме монстра | страница 32



Страдания Ники меня ничуть не радовали. Постаравшись выбросить из головы ненужные сомнения, я ускорила шаг: не терпелось потискать Матильдочку. Но внутри что-то неприятно скреблось.

«Совесть!» – сказала бы Веда. Я практически видела, как растянулись бы в ухмылке губы ведьмы.

Вздохнув, я поднялась по лестнице, решив не дожидаться медлительного лифта. Подойдя к двери, прислушалась. Вроде, тихо. Отпирая замок, я была готова к безудержному лаю и слюнявым поцелуям, но меня встретила подозрительная тишина.

Я закрыла за собой дверь и тихо прошмыгнула в коридор, разуваясь на ходу. Из моей комнаты доносился приглушённый мужской голос. Что происходит?

Я резко распахнула дверь и застыла на пороге. Матильда натаскала в комнату вкусняшек, купленных этим утром, – нужно будет перепрятать, чтоб не смогла достать сама – и уставилась в экран телевизора, где под эмоциональное голосовое сопровождение комментатора по ярко-зелёному полю сновали крохотные человечки с мячом. Любимица даже не удосужилась повернуть голову в мою сторону! Ну что ж, с кем не бывает? Увлеклась девочка.

– Я дома! – жизнерадостно пропела я и протянула руки, готовясь к бурной реакции собаки.

Та нехотя оторвалась от экрана, повернувшись в мою сторону, и, наградив ленивым «Аф-аф!», как ни в чём не бывало, вернулась к просмотру футбола.

– Матильда! – возмущению моему не было предела.

От окрика бессовестная псина подскочила на месте, испуганно оглядываясь по сторонам. Заметив протянутые к ней руки, она секунду поколебалась, а затем, громко лая и виляя хвостом, бросилась навстречу. Подхватив любимицу, я завалилась вместе с ней на кровать и, нащупав под мягким местом пульт, лёгким движением руки выключила телевизор.

Смеясь и отбиваясь от мохнатой мордашки и мокрого языка, норовящего облизать лицо и шею, я забыла обо всех горестях и сомнениях. Матильда была прекрасным средством от хандры! Как же хорошо иметь собаку!

Тем временем любимица удобно устроилась сверху, положив лапки мне на грудь. Я потрепала её за ухом, спустилась к мохнатой шее с дурацким бантом. Матильда закатила глазки, млея от моих ласк. Довольно сопя, она принялась лизать мою ладошку, а затем щёку, шею, ухо. Я засмеялась, закрывая глаза: тёплый язык был слишком щекотным. Наигравшись, я обняла Матильду, словно плюшевого медведя – она не сопротивлялась.

– Что ж мне теперь делать? – вздохнула я, словно собака могла дать мне совет.

Матильда понимающе засопела.

– Эх ты! Комок шерсти! Вот бы мне твою жизнь: поела, поспала, погуляла. И ни о чём думать не нужно! Красота!