– На редкость кровожадная особа, – хохотнул Влад, отстраняясь.
Змея, словно чувствуя нарастающее во мне раздражение, обвила кольцом ноги хозяина, показывая, что это – её территория. Глаза змеи сузились, обливая меня таким презрением, на которое только способна безобразная жёлтая гусеница.
Влад, осторожно переступив змею, обошёл прилавок и набрал воды из стоящего на столе графина. Залпом осушив стакан, наполнил снова и протянул мне:
– Хочешь?
Я приняла стакан из его рук и с удовольствием припала губами к холодному стеклу. Влад, не отрываясь, наблюдал, как я пью. Внезапная мысль заставила закашляться: ведь если моя голова была задурманена какой-то волшебной дрянью, то мысли Влада пребывали в нормальном состоянии.
Почему же тогда он был так взволнован? Готова поклясться, что моя близость заставила красавчика нервничать, и скачущее галопом сердце – лучшее тому подтверждение. Словно уловив мои мысли, Влад отвернулся, смахивая с кассы несуществующую пыль.
– Как ты понял, что я околдована? – спросила я, заправляя за ухо выбившуюся прядь. – Другой на твоём месте обязательно воспользовался бы ситуацией.
Я подумала об Игоре: тот бы точно не упустил такую возможность. Господи, я же сказала ему больше мне не звонить! Какой ужас! Хотя... Ладно, с этим тоже разберусь позже.
– Хорошо, что на моём месте оказался именно я, – усмехнулся продавец, сверкнув глазами. – Воспользоваться беззащитностью девушки, попавшей под одновременное воздействие возбуждающих яблок и раскрепощающих пирожков, кажется мне сомнительным достижением. Я предпочитаю добиваться желаемого другими способами.
От его взгляда меня бросило в жар – видимо, дурман не до конца выветрился. Я задумчиво покрутила в руках наполовину осушенный стакан и поставила его на стол. Между тем Брунгильда времени зря не теряла: забравшись на прилавок, она деловито распласталась между нами, нервно подёргивая кончиком хвоста.
– По-моему, твоя змея ревнует, – насмешливо заметила я.
Влад нежно посмотрел на любимицу:
– Нет, просто она привыкла обо мне заботиться, правда, Бруня? – Влад провёл рукой по блестящей чешуе, и его жест отозвался во мне странным волнением.
Я решительно не понимала, что со мной происходит, и это мне не нравилось. Пожалуй, лучше убираться отсюда, пока я ещё чего не натворила. Поднявшись на ноги, я неуверенно сообщила Владу о своём намерении отправиться восвояси, не забыв заметить, что Матильда уже, видимо, заждалась. При упоминании питомицы, продавец вновь широко улыбнулся:
