Так как господин Ричард, поспешивший на помощь, явно разбирался лучше нас, мешаться под ногами не стали, оставшись на улице.
– Давай хоть пока воды из колодца для тея наберём? – предложила Алисия.
В ее глазах с каждой проведенной здесь минутой появлялось все больше тоски и ужаса. Мне, честно говоря, тоже было не по себе, но люди же здесь как-то живут. И мы сможем.
– Есть хочу, купаться и спать, – оглушительно чихнув, сказала девушка.
Ещё не хватало нам тут всем заболеть.
Никогда не болела. Для мага это стыдно.
– У тебя укрепляющая настойка с собой есть?
– Да, внутри осталась. Слушай, только сейчас обратила внимание на твое лицо. Наконец, ты избавилась от этих страшных прыщей. Сразу такой хорошенькой стала. Только чур Саймон мой!
Лицо – больная тема. Я уже пробовала повторно наносить маску, но совершенно никакого результата не было. Похоже это и есть последствие преждевременного снятия. Но горевать я не стала. И так пол академии успело увидеть.
– Поверь, я последняя, кто на него претендует.
– Вот и хорошо.
Проскрипела дверь и оттуда вышел господин Ричард с черными пречёрными руками.
– Можете заходить внутрь, – сказал он. – Замёрзните и заболеете ещё.
Следом показались прокоптившиеся ребята со следами сажи на лице.
– Мы поможем баню прочистить и растопить.
– Точнее постоим рядом и понаблюдаем, – грустно добавил Дарел.
– Мы сейчас тей сделаем. Нас супруга Ричарда пирогом угостила.
– Скоро будем, – сказал Саймон, выслушав голодную трель своего желудка.
Внутри уже не высилась огромная гора мусора, но пыль и грязь по-прежнему устилали все вокруг. Ещё в комнате обнаружился большой круглый стол, три стула, не вызывающие доверия, сушеные травы над печью и скамейка подле нее.
– Хочу домой! – простонала Алисия, потирая ушибленный копчик после знакомства с полом.
Стул не прошел проверку на прочность.
До самой ночи мы всей командой дружно приводили жилье в порядок. Поначалу целительница отлынивала, но после тоже втянулась. А около полуночи мы парами познакомились с банькой, которая оставила неизгладимое впечатление.
Спать ложились на выделенные главой города жёсткие узкие кровати, застеленные сероватым постельным бельём.
Так устали, что было не до смущений.
Разбудило назойливое пение петуха. Распахнув глаза, готова была самолично придушить пернатое создание.
В комнате все ещё царил лёгкий полумрак, а значит на дворе рань несусветная.
– Кто-нибудь заткните его! – взмолился Дарел, с головой накрылась одеялом.
