Сводные. На острие боли | страница 4



Нужно было мне отцепляться раньше, потому что в следующую секунду я оказываюсь на этих самых перилах — он усаживает меня сверху на них, и я не лечу вниз лишь потому, что его руки до сих пор придерживают меня.

Отпустит — я узнаю, что такое свободное падение.

В моей голове всплывают мысли о том, считается ли такая позиция выполнением моего действия. Технически мы находимся так же близко друг к другу, мои руки все еще обнимают его шею.

Он резко отнимает одну ладонь от моей талии, и я взвизгиваю, потому что на полном серьезе едва не заваливаюсь назад.

Мне кажется, даже музыка стала звучать тише.

Или это просто мой мир сузился до одного человека?

— Боишься? — его приглушенный вкрадчивый тон заставляет меня дрожать сильнее.

Не смотреть назад.

Не смотреть.

Не…

Меня с головой накрывает панической атакой, когда я отвлекаюсь от его глаз и рассматриваю эмблему с названием заведения на полу.

Становится невыносимо душно, мне не хватает воздуха — легкие уже горят, я не могу сделать новый вдох и начинаю задыхаться от отсутствия кислорода.

— Эй, почему тебя так колотит? Я же просто пошутил, перестань трястись, сумасшедшая девочка, — он крепко прижимает меня к себе одной рукой, а пальцами второй щелкает перед моими глазами, пытаясь вернуть меня в эту реальность.

Поздно. Слишком поздно, потому что фобия высоты захлестывает меня с головой.

Мне не вынырнуть.

3. Влад

— Влад, перегибаешь.

А раньше они не могли мне об этом сказать?

У меня от девчонки крышу совсем сорвало.

Я только сейчас осознаю, что зашел слишком далеко — мышка дрожит в моих руках, тяжело дышит, а ее глаза…

Из-за ее наполненного страхом взгляда я чувствую себя последним моральным уродом.

Мне в голову приходит лишь один способ, каким можно ее сейчас успокоить. Женщины обычно забываются в поцелуях, поэтому я накрываю ее губы своими и ощутимо прикусываю за нижнюю после нескольких секунд удовольствия от ее сладкого рта.

От мышки приятно пахнет, чем-то тягучим и сладким, так что мне стоит больших усилий оторваться от этой девочки.

— Иди-ка сюда, — осторожно подхватываю ее на руки, прижимаю к себе, чтобы она хоть немного успокоилась, и затем опускаю девчонку на диван, надавливая на ее плечи, потому что мышка порывается сбежать от меня.

— От-тпуст-ти мен-ня… — у нее стучат зубы, ее колотит так, будто в воздухе стоит минус тридцать, а из одежды на ней одни только носки.

— Я предлагал тебе ранее уйти добровольно — ты не воспользовалась шансом. Теперь сиди и оттаивай, — бросаю слишком резко, она опять дергается от меня и обнимает себя руками, смерив меня таким взглядом, словно я на ее глазах новорожденных котят продал мяснику на шаурму.