Он возвышался над толпой как бог — над простыми смертными. В мигающем свете стробоскопов его волосы блестели как золото, а лицо… лицо было бесстрастным. Как и положено бессмертному богу. И она пошла к нему.
А потом — провал.
Следующее более-менее яркое воспоминание — как ей протягивают полотенца.
— Хочешь секса — изволь смыть с себя все.
Секса? Она хочет секса?! Не-е-ет, она хочет реванша! И полотенце перешло из рук в руки. Дальше — снова провал, а вот потом — самое яркое, самое четкое, самое…удивительное воспоминание.
Здесь есть только мы. Ты и я.
И она вдруг почувствовала это. Что ничего нет, вообще ничего. И только он и она. Только его большое, горячее и красивое тело. Негромкий голос и уверенные руки. И больше провалов уже не было, и Рита помнила все.
Как касался. У него какие-то совершенно необыкновенные, особенные руки. И он касался ими — касался везде, шея, плечи, грудь, живот, между бедер — касался как-то просто и одновременно особо. И от этих касаний Рита вдруг перестал себя чувствовать… кем-то. Она стала чем-то, чем-то, предназначенным исключительно для того, чтобы испытывать удовольствие. И она это удовольствие испытала.
Когда он вошел в нее — гораздо более крупный, чем Роман, и одновременно — идеальный для нее, Рита это поняла вдруг четко. Что сейчас, скоро, это случится. И это случилось.
Спустя три месяца после утраты невинности Рита Колосова вдруг испытала оргазм. С совершенно незнакомым мужчиной.
После он обнял ее, прижал одной рукой ее спиной к своей груди. И молча дышал ей в основание шеи. Уже спокойно, размеренно.
А у Ритки до сих пор сердце трепыхалось, никак не желая перейти на нормальный ритм. Да как же это… Да что же это…
— Во второй раз я буду сверху! — ей просто смертельно необходимо было что-то сказать, чтобы выйти из этого состояния блаженного «я-больше-ничего-не-хочу-и не-соображаю».
За спиной хмыкнули. Большая ладонь скользнула по бедру и обхватила ягодицу.
— Тогда третий раз — анал.
— Иди ты в жопу!
— Я именно это и сказал.
— Я не занимаюсь анальным сексом!
— А я не бываю снизу.
На этом их абсурдный диалог — особенно абсурдный для незнакомых людей, которые буквально только что бурно занимались сексом — застопорился. А спустя некоторое время Рита поняла, что любящий быть сверху мужчина спит.
Надо уходить. Но стоило шевельнуться, как его рука на ее бедре напряглась. Нет, надо дождаться, когда он заснет покрепче — потому что уходить при нем Ритка теперь просто не могла. Только когда он заснет. Просто подождать. Подождать. Подождать…
